Новый год в стиле хюгге

Я вся сжимаюсь – что сейчас будет… Но Кир внезапно успокаивается, плечи опускаются, разжимаются кулаки.

– А ты прав, – говорит он. – Ты прав, Саня. Я дикий, я бешеный. Я много такого сделал, о чем жалею. Но это я делал без нее, – он крепко берет меня за руку. – С ней я другой. Это она меня останавливает, а не твои угрозы. Так что молись, чтобы мы с ней были вместе.

– Да пошли вы оба… – Саня переводит пальцем с меня на Кира, его глаза горят, будто сейчас бешеный он. Затем одергивает воротник пальто и направляется к двери.

В этот момент возвращается мама с целлофановыми пакетами в руках.

– Ой, Санечка… – говорит она.

– С Наступающим, – не глядя на нее, бросает Саня и уходит.

Я опускаюсь на пуфик, меня потряхивает, ладонь горит.

– Вы что, поссорились? – спрашивает мама.

– Давайте я вам помогу, – Кир подхватывает пакеты и несет их на кухню.

Скорее бы Новый год…

Новый год мы встречаем у мамы. Стол, как в моем детстве, заставлен блюдами с такими неполезными, но боже, такими вкусными салатами! Я сажусь рядом с папой, чтобы побольше с ними наговориться. Он постарел с тех пор как мы виделись в последний раз, два года назад. Сильно похудел, волосы совсем белые. Я постоянно его обнимаю.

Мама Кира, аккуратная милая женщина, чувствует себя непривычно за нашим столом, но мы все ее поддерживаем. Она то и дело бросает улыбчивые взгляды на нас с Киром.

Меня расстраивает только одно: что так все вышло с Саней. Я не знаю, когда ошиблась, когда мои слова и действия стали казаться ему чем-то большим, чем дружескими. Может, еще со школы? С того самого года, когда он признался мне в любви в школьной тетрадке? Мне очень его жаль. Я хочу, чтобы он был счастлив. Даже после всего, что он натворил.

Взрослые говорят трогательные тосты, папа после пары бокалов начинает спрашивать нас с Киром о внуках, потом уводит его на балкон на мужскую беседу.

– Он всегда сына хотел… – говорит мама, когда мы с ней вместе пакуем салаты на кухне. – Оливье вам еще положить или столько хватит?

Я постоянно улыбаюсь – не могу привыкнуть к этому миру, он какой-то сказочный. Моя семья вместе, Кир, душевные разговоры, объятия, оливье в коробочке из-под сметаны… Мы с Киром собираемся в наш охотничий домик, у нас целая ночь впереди, целая жизнь…

В этот раз до охотничьего домика мы добираемся без приключений: дорога расчищена, да и метель стихла. Ночь звездная, снег поскрипывает под сапогами – будет мороз.

Мы заходим в дом с пакетами в руках. Я прячу продукты в холодильник, расставляю и зажигаю свечи. Кир вешает иллюминацию на окна – мои любимые серебристые огоньки – и растапливает камин. Чем теплее становится в доме, тем сильнее пахнет сосновой смолой.

Я накрываю белой кружевной скатертью стол, но сервируем его мы только бутылкой шампанского и букетом из сосновых веток, который я наскоро соорудила – после новогоднего ужина мы, наверное, еще двое суток не проголодаемся.

Я сажусь в кресло, поджимаю под себя колени и укутываю их теплым клетчатым пледом. Танцует огонь в камине. Подрагивают на стене тени зажженных свечей, с их пламенем играет неощутимое дыхание воздуха.

– Звездочка, все в порядке? – спрашивает Кир, открывая шампанское.

Я отвлекаюсь от созерцания свечей, перевожу взгляд на Кира. Как же я его люблю! И как волшебно, что я могу признаться в этом и ему, и себе.

– Я не знаю, как это объяснить, но… мне кажется, я еще никогда не была такой счастливой.

– Была. – Кир выстреливает пробкой шампанского, она попадает в лоб волку, в виде шкуры висящему на стене, и отскакивает на пол. – В этом же самом доме. Я в этом уверен. – По его тону голоса я понимаю, на что он намекает.

Улыбаюсь.

– Я о другом. О том счастье, когда делаешь самые простые вещи: чиркаешь спичкой о коробок, чтобы зажечь свечу, или распахиваешь занавеску, чтобы лучше видеть полосу света, падающего на снег, а чувствуешь себя так, будто происходит что-то невообразимо важное, и в тебе все звенит при мысли об этом.

Кир подносит мне бокал шампанского.

– Значит, будем звенеть вместе.

Дзи-и-нь! Чокаемся.

– Подожди! Я оставляю бокал на столике. Совсем забыла!

Мама столько дала нам с собой еды и вещей, что мой подарок Киру, завернутый в пакет – коробка в серебристой упаковке и с золотым дизайнерским бантом, – приехал в домик незамеченным. Я купила его в тот день, когда должен был состояться бизнес-ужин. Самым сложным оказалось доставить его сюда, но, к счастью, в Новый год многие возвращаются домой к родителям – получилось договориться со знакомыми.

Подарок простой, но подобранный с любовью – одежда в стиле хюгге, специально для празднования Нового года в нашем охотничьем домике: бежевые лонгслив из джерси и джоггеры из тонкого трикотажа. А я уже одета ему под стать: в оливковом платье-свитере.

Кир переодевается, а я смотрю на него, не отрывая глаз, покачивая шампанское в бокале. Мне хочется записать на видео, как он снимает с себя одежду, а потом надевает: как двигаются его плечи, как напрягается пресс – и прокручивать это бесконечное количество раз, когда Кира нет рядом. Мне никогда это не надоест.