Новый Король Галактики

Все попытки совладать с собой ни к чему не приводили. Сергей не мог даже дотянуть руки с рангмером до головы. Тут он увидел глаза возникающего из ничего Тимора, и понял, что это они – источник парализовавшей воли. Но бледность монаха, его взор, словно принадлежавший другому человеку, и, главное – мощь обрушившейся на землянина сознания, несравненно более могучего, чем сознание самого Тимора, дали Сергею понять, что не Тимор – причина его мучений. Кто-то другой, куда более опасный, использовал монаха, как передатчик мыслительной энергии.

Сергей согнулся от сильного, словно тараном, удара в живот. Не успев еще втянуть в себя воздух, он получил еще один, и понял, что бьют ногами. Как сквозь туман собственной боли до него донесся крик Литы. Еще удар – и Сергей поперхнулся от рвоты. Тут же удар по лицу, резкая колючая боль в спине, в шее, в почках, хрустнули кости заломленных за спину рук – и все это, еще и под напором раскалывающей голову боли от вторгнувшегося чужого сознания…

Когда глаза Тимора стали только глазами Тимора, а сознание землянина освободилось от оков, Сергей понял, что его удерживали от падения только парализованные ноги. Он сразу же рухнул лицом на камни, но даже от этого получил удовольствие, охладив лицо на холодном влажном грунте. Тут же обжигающий удар ногой в бок и голос Тимора:

– Достаточно.

Крепкие руки подхватили Сергея и поставили на ноги, а затем продолжали поддерживать, пока землянин наконец не заставил себя пересилить порывы боли в животе и не восстановил дыхание. Отряда Гелма уже не существовало – уничтожив Расверд, Герцог поспешил расправиться и с остатками его армии. Светящиеся, как призраки, легионеры лениво бродили среди трупов, пренебрежительно разглядывая лица своих жертв. Как оказалось только один сам легионер погиб – тот самый блондин, что попытался подойти к Лите. Теперь возлюбленную землянина держала убившая Рапса девчонка. Лита плакала, но ее большие, чистые от слез глаза, похоже, никого тут не трогали. Еще был жив и Гелм – его, как мешок соломы, приволокли двое темнокожих. Все трое: Сергей, Гелм и Лита стояли у стены ущелья, и на них удовлетворенно взирал Тимор.

Легионеры один за другим исчезали в воздухе, так же как и появились. Осталось человек двенадцать, нетерпеливо топтавшихся в ожидании Тимора. Тимор вплотную подошел к Лите, за подбородок поднял ей голову – девушка отвернулась, не скрывая отвращения. Монах перевел взгляд на землянина и долго смотрел ему в глаза.

– Вас, – монотонно заявил он Сергею. – Я прикончил бы с особым удовольствием, но вы нужны господину живыми… – его лицо еще более изуродовала слабая улыбка. Тимор перешел к Гелму, окровавленному, в синяках и порезах, едва стоящему самостоятельно.

– Готов ли ты согласиться, что проиграл? – громко и торжественно спросил Тимор.

Гелм молча кивнул, скорее самому себе, чем Тимору – он действительно проиграл и смешно было бы сейчас об этом спорить, даже с самим собой. Все было кончено!

– Хорошо! – улыбка мрачного торжества на лице монаха стала заметней. – Признаешь ли ты наконец и то, что Герцог – величайший из всех людей, живших когда-либо на этом свете?

– Герцог такая же свинья, как и ты! – можно было удивляться, откуда в парне нашлись силы говорить с таким презрением.

– На колени! – гаркнул Тимор, величественно поднимая меч над головой.

Гелм устало усмехнулся, глядя на него исподлобья.

– Пошел ты…

Легионер сильно ударил расвердского полководца по ногам древком копья. Ноги сами подогнулись, и Гелм, против воли, упал на колени. В то же мгновение Тимор с торжествующим выражением своего уродливого лица одним ударом отсек парню голову. Лита пронзительно закричала, лишаясь сил на руках легионерки.

Подняв на Тимора глаза, Сергей произнес:

– Тимор, ты ведь знаешь, что скоро умрешь! – и сам не узнал своего голоса, ставшего сиплым и булькающим – каждый звук давался с большим трудом, сопровождаясь резкой болью в горле и легких.

Последовал удар чем-то тяжелым по лицу. Прежде, чем кровь из рассеченной брови застелила глаза и сознание отключилось, полностью предоставляя своего обладателя регенерирующей программе биоконтроля, Сергей успел запомнить гримасу плохо скрываемой тревоги, всего на одно мгновение отразившуюся на исковерканном шрамами лице…

Глава 15

– Смотри-ка, очухался! А ты говорил «отошел»…

В неровном свете факела Сергей увидел говорившего. Им был здоровенный детина в черной рясе, с толстой, обитой медью, дубиной на поясе. Он и его товарищ, одетый и вооруженный также, склонились над землянином и дышали ему в лицо.

Сергей находился в темном сыром коридоре, лежал на полу, отдававшем холодом. Серые мрачные стены из гранитных блоков покрывала слизь и низкорослый мох. Было темно, как в склепе, и свет факела терялся вдали коридора, как свет луны в колодце.