Новый либертарный манифест

Самым близким по безупречности к свободному обществу является либертарное общество. Вечная бдительность – цена свободы, как говорил Томас Джефферсон, и на рынке возможно существование небольшого числа лиц, готовых предоставить защиту от единичных случаев агрессии. Или же большое количество людей может иметь достаточные знания по основам самообороны и умение использовать эти знания, чтобы предотвращать случайные нападения (при полном незнании нападающего о том, кто может оказаться хорошо осведомлённым в вопросах обороны) и ликвидировать прибыльность систематической инициации насилия.

Тем не менее, в подобной системе «анархии со спонтанной защитой» остаются две серьёзные проблемы. Первая – проблема защиты тех, кто явно беззащитен. Эта проблема с помощью передовых технологий может быть сведена к защите полностью парализованных людей, умственно отсталых (предполагая, что в этих случаях для её решения не будет достаточных технологий) и совсем маленьких детей, которые в любом случае требуют постоянного внимания. Затем есть те, кто временно становится беззащитен, и ещё более редкие случаи тех, кого «доканали» инициаторы насилия, желающие проверить свои способности в отношении вероятно более слабого противника (последний является самым редким случаем просто из-за высокого риска и низкой материальной отдачи от затраченных усилий).

Те, кого не нужно и не следует защищать – это пацифисты, те, кто сознательно выбрал быть незащищённым. Лефевру и его последователям никогда не нужно бояться того, что какие-то либертарии начнут использовать для их защиты методы, которые они находят неприемлемыми (возможно, им стоит носить значки с голубем, чтобы их было можно было проще и быстрее узнавать?)

Гораздо более важным является вопрос, что делать с инициатором насилия после защиты. Сразу приходит на ум пример, когда насилие совершено в отношении чьего-либо имущества, а хозяина не было поблизости и он не мог его защитить. И, наконец – хотя, на самом деле, это частный случай ситуации, описанной выше – есть вероятность мошенничества и других форм нарушения договоров[18].

Такие ситуации могут быть разрешены путём примитивной «дуэли» или общественным воздействием – то есть, путём вмешательства третьей стороны, у которой нет материальной заинтересованности в любой из двух сторон спора. Этот вопрос является основной проблемой общества[19].

Любые попытки навязать решение против воли обеих сторон нарушают либертарный принцип. Так что «дуэль», не несущая никакого риска для третьих лиц, приемлема, но вряд ли материально выгодна и эффективна. Она даже не рассматривается никем как цивилизованное (то есть эстетически приятное) решение – кроме некоторых сектантов.

Для принятия решения в таком случае требуется судья, «справедливый cвидетель» или арбитр (третейский судья). После того, как арбитр в споре или судья в деле об агрессии вынес приговор и сообщил сторонам о своём решении, могут потребоваться некоторые меры по обеспечению его выполнения (пацифисты, кстати, могут выбирать арбитраж без каких-либо принудительных мер).

Следующая рыночная система была предложена Ротбардом, Линдой и Моррисом Таннехилл и другими. Она не является окончательной, и может быть улучшена за счёт достижений в теории и технологии (как уже было сделано автором этих строк). На данном историческом этапе она представляется оптимальной и приведена здесь в качестве начальной рабочей модели.

В первую очередь, каждый, не считая тех, кто предпочитает в этом не участвовать, страхует себя от агрессии или кражи. Можно даже определить цену своей жизни на случай убийства (или ненамеренного причинения смерти), которая может варьироваться от жизни инициатора насилия, взятия трансплантируемых органов (если технология позволяет) для восстановления жизни жертвы до денежного вклада в благотворительный фонд, способствующий продолжению незавершённых дел погибшего. Здесь важно то, что жертва определяет цену своей жизни, тела и имущества до того, как произошёл инцидент (ущерб имуществу, подлежащего товарообмену, может быть просто возмещён в соответствии с рыночным курсом; см. ниже).