Новый Макиавелли

Немало натерпелся Тони во время визитов к Берлускони на Сардинию. Было это в период, отмеченный для Берлускони ношением банданы. До виллы Тони сопровождал, наяривая на гитаре, личный трубадур синьора Сильвио. Встречи с Берлускони памятны в том числе и однообразным меню. На вилле неизменно подавали зелено-красно-белую пасту, затем цыпленка с красными и зелеными овощами, а на десерт — красно-бело-зеленое мороженое. Также запомнились расистские шуточки хозяина. Особенно Берлускони любил шутку про президента по имени Ху и премьера по имени Вэнь; в интерпретации его переводчика имена звучали как «Кто» и «Когда»[203]. Впрочем, сколь бы эксцентричной фигурой Берлускони ни казался британцам, а был он человеком слова. Раз сказал, что поможет в том или ином деле, значит, точно поможет. Мудрый премьер, таким образом, всегда готов проглотить обиду, лишь бы заручиться поддержкой в Евросоюзе.

Когда Ширак и Шрёдер ушли с политической арены, у Тони появился шанс построить дружеские отношения с Ангелой Меркель и Николя Саркози. Увы, к тому времени он потерял политический вес — не то мы добились бы куда больших успехов в формировании трехстороннего альянса.

С Меркель мы начали работать еще до ее избрания канцлером, имея цель не допустить Ги Верхофстадта до поста президента Еврокомиссии. Впервые Тони лично встретился с Меркель 13 июня 2005 года; она произвела впечатление чрезвычайно прямого человека. Встреча проходила в новом Британском посольстве в Берлине; Меркель начала с фразы: «У меня следующие проблемы: никакой харизмы; женский пол; неумение общаться...» Несмотря на самокритичность, Меркель была уверена в собственной победе. Заявила, что, будучи избрана, примет нашу сторону в вопросах реформы общей сельскохозяйственной политики и дерегулирования.

Осенью, перед самыми выборами, Тони отправил меня на встречу с Меркель; моя задача была дать последние рекомендации. Я сильно опоздал (спасибо «Бритиш Эйрвейз»), однако Меркель проявила удивительное понимание и перенесла остальные свои встречи, чтобы выкроить время для меня. Я выразил сомнение в успешности ее радикальной внутренней реформы, учитывая вероятность коалиции с социал-демократами Германии, и предложил, с целью продемонстрировать наличие политической энергичности, сконцентрировать внимание на Европе; Европа, дескать, представляет собой обширное поле деятельности. Меркель могла бы стать настоящим реформатором Европы, продолжал я; на декабрьском саммите нам надо вместе работать над реформой бюджета и европейской социальной модели. Меркель указала на наличие пределов своим полномочиям. В частности, ее беспокоили региональные фонды для Восточной Германии; но в целом идея демонстрации всей Европе собственной политической энергичности пришлась Меркель по вкусу. Ей, оказывается, звонил Верхофстадт, просил выступить против британцев и в качестве канцлера первым делом посетить с официальным визитом Брюссель; по словам Меркель, оба предложения немало ее позабавили; она намерена ехать сначала в Париж, а потом в Лондон.

С преемником Ширака Тони легче нашел общий язык. Во время двусторонней встречи 2005 года Ширак просил Тони отказать Николя Саркози, жаждавшему пообщаться (он как раз собирался в Лондон). Насчет формы отказа Ширак не заморачивался — предложил отделаться фразой: «У меня на это время уже назначена важная встреча». Саркози, когда узнал об этих кознях, здорово разозлился и по телефону обвинил Тони в трусости. Ширак — он прессовать любит (что давно не секрет); ему трудно противостоять. Саркози спросил, нельзя ли встретиться где-нибудь в другом месте, не на Даунинг-стрит; мы решили, что вполне подойдет старое здание Лондонского муниципалитета, ныне отель; и чтоб никакой прессы. Саркози явил бездну дружелюбия; поделился планами на новые отношения с Британией. Когда стали прощаться — настоял на том, чтоб проводить Тони до холла. В каковом холле, на выходе из лифта, нас встретила французская пресса. Мы не слишком удивились. Тони покритиковали — дескать, не стоило так рисковать из-за Саркози; действительно, в результате Сеголен Руайяль, соперница Саркози от социалистов, исключила Лондон из своего предвыборного турне. Однако Тони твердо придерживался мнения, что нельзя быть «немножко беременной». Раз уж сотрудничаешь с очередным лидером, иди до конца, не перекладывай яйца из общей корзины. Ему импонировала неугомонность Саркози. Задержись Тони в премьерском кресле — стал бы отличным посредником между Саркози и Меркель, отношения которых нельзя назвать ровными.