"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ)

– И живые позавидуют мертвым. Это я вам обещаю!

Развернулся и ушел искать сына.

День событий

Глава XVII Весна Империи

Петроград. 1 марта (14 марта) 1917 года

– Но ваше императорское величество, мы же договаривались…

Я наградил их тяжелым взглядом и покачал головой.

– Нет, господа, я не склонен больше с вами торговаться. Наша договоренность была в силе, пока поднятые вами революционные процессы не убили мою жену. Это событие несколько изменило мое душевное состояние, и я настоятельно рекомендовал бы вам не портить себе жизнь возражениями мне. Поэтому мои условия такие. Вы сейчас вместе со мной идете в зал заседаний Государственной думы, где весь депутатский корпус приносит мне верноподданническую присягу, а также принимает обращение к народу о полной поддержке нового царя и верности императору. Текст заявления Госдумы я вам привез. Далее. Назначаете на должность председателя правительства Российской империи генерал-майора Нечволодова Александра Дмитриевича и объявляете его правительство народным и обличенным доверием Государственной думы. Вы, Павел Николаевич, становитесь в этом правительстве министром иностранных дел. Вы, Михаил Владимирович, продолжаете занимать пост председателя Госдумы.

Помолчав и поняв, что возражать мне никто не решается, я продолжил:

– И сегодня же Государственная дума начинает подготовку закона о выборах, основанных на принципах прямого, равного, тайного, всеобщего голосования. И не вздумайте мне сказать, что не вы этого все время добивались. Пакет и перечень других народных законов вы получите.

Выдержав паузу и убедившись, что и тут нет разночтений в наших позициях, я закончил переговоры с Родзянко и Милюковым:

– И последнее. Я надеюсь, что я не ошибся в оценке вашей роли в успокоении общества. Напомните всем депутатам, будьте добры, что Таврический дворец взят под охрану солдатами генерала Кутепова, а расследование событий последних дней идет полным ходом. Я обещал прощение всем, кто не повинен в крови, но я ничего не обещал тем, кто подстрекал других эту кровь проливать. Поэтому передайте депутатам, что я искренне надеюсь, что они все невиновны, а донесения относительно роли каждого члена Государственной думы в подстрекательстве к вооруженному мятежу и кровопролитию являются клеветой и не стоят внимательного изучения следственной комиссией.

Петроград. 1 марта (14 марта) 1917 года

Толпа шумела у Таврического дворца. Какой-то малец дернул генерал-майора Кутепова за рукав. Александр Павлович обернулся и увидел мальчика лет десяти.

– Чего тебе, пацан?

Тот шмыгнул носом и спросил:

– Дядя, ты генерал?

Кутепов, усмехнувшись, посмотрел на свои новенькие золотые погоны с вензелями нового императора и кивнул:

– Генерал. А ты кто?

– Я – Егорка, Егор Знахарев, – поправился малец. – Дядя генерал, а ты царя увидишь?

Кутепов согласно кивнул.

– А можешь меня взять с собой? Ну, хоть одним глазочком на него посмотреть охота!

Генерал засмеялся и подмигнул ему заговорщицки.

И вот он глядит с балкона в огромный зал, полный возбужденно перешептывающихся депутатов. Видит, как стоящий за президиумом огромный портрет Николая Второго спешно закрывают полотнищем с большим государственным гербом Российской империи, слышит, как кто-то провозглашает:

– Господа депутаты Государственной думы, господа приглашенные и гости торжественного заседания, перед особой его императорского величества государя императора Михаила Второго прошу всех встать!

В едином порыве поднимается зал и с какой-то истерической воодушевленностью начинает петь:

Боже, царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу,
На славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный;
Боже, царя храни!
Боже, царя храни!
Славному долгие дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Всё ниспошли!

Петроград. 5 марта (18 марта) 1917 года

Прошло четыре дня. Смута практически сошла на нет, положение в столице и на местах стабилизировалось. В отличие от известной мне истории, здесь удалось избежать вооруженного восстания в Москве и в других городах. Незначительные стычки, конечно, имели место, но далеко не такие, как в той истории, которая здесь уже не случится.

Здесь не пала монархия и удалось хотя бы формально удержать в едином правовом поле вертикаль власти. Здесь нет явного противостояния императора и Государственной думы, а Петросовет вообще сгинул без следа, уйдя от греха в подполье. С ними, конечно, будут проблемы, но это уже потом.