Новый Мир ( № 1 2010)

Ладно. Говорят, кино не обязано повторять учебник истории. И вообще суть картины не в этом. Суть ее — нравственный поединок Царя и Митрополита, Самодержавной власти и Святости. А все остальное — не более чем антураж, который может быть сколь угодно исторически приблизительным. Хорошо. Посмотрим: поединок кого и с кем.

Кастинг, надо заметить, тоже радикально не соответствует обрисованным в книжке Иванова характерам.

Мамонов — непрофессиональный актер и человек к тому же глубоко верующий — явно не желает играть Антихриста. Ну вот не хочет, и все. Иван в книге придуривается отчаянно, по-детски азартно. Ему действительно до смерти важно соблазнить Филиппа, увлечь, одурачить, сломать и одержать над ним верх. Мамонов проделывает все то же самое, но как бы нехотя, вполноги, и выглядит в итоге то ли паханом на зоне, то ли средней руки гэбэшником. Привычно, на автомате, он воспроизводит технологию криминальной власти: приблизил к себе человечка — значит, надо его нагнуть, сломать, замазать в крови, иначе ведь, не ровен час, и взбрыкнуть может. Привычно кривляется, ёрничает, ухмыляется, демонстрируя единственный торчащий во рту гнилой зуб. Впадает попеременно то в истерику, то в сентиментальность — изолгавшийся, давно потерявший себя в этой игре лицедей, не без жесткости и практической сметки, но без души и без державного разума. Пустое место. Мелкий бес.

Его противник — прекрасный во всех отношениях митрополит — тем не менее полфильма на это пустое место ведется и позволяет себя дурачить. Почему? В книжке Филипп — простодушный, увлеченный всяческими ремеслами, ни бельмеса не смыслящий ни в политике, ни в богословии монах с грубым, мужицким лицом. Иван поначалу переигрывает его просто в силу элементарного интеллектуаль­ного превосходства. Но, один раз осознав, что друг детства Ваня — «злой мальчик», с которым не о чем разговаривать, — владыка от царя отворачивается.