Новый Мир ( № 10 2005)

Женщины... Евгений лишь восхитился обеими, нисколько не задетый сплетней. Ревность — это негодование из-за того, что он-она делает что-то с другими, а не со мной... Жадность это. Преданная женщина нужна ему всего одна, жена, остальные — свободны. Пусть летают где и с кем хотят — так интереснее... Он даже порадовался за Марину. Способность снова и снова любить в ее обстоятельствах — это тоже гениальность.

— Нет! — вспылила Анна.

В ответ на его мысли?

— Я уверена, что женщина в любви не должна быть активной. Ничего, кроме срама, из этого никогда не выходит!

Евгений встал со стула, плотно закрыл дверь, сел рядом с Анной и обнял ее за плечи.

Она не откликнулась, не прижалась, но и руку его не сбросила. Пока еще не переключилась, не вернулась в настоящее. Он потянул на себя белую шаль, которая опеленала ее голые руки. Узелок шелковой бахромы застрял в бусах, и Анна чуть нервно принялась выпутывать его. Все еще не глядя на Евгения, она продолжала вести свою мелодию:

— Марина на этом стуле сидела и...

— Да-да, я знаю, — оборвал ее Евгений в мужском нетерпении.

— Знаете?! — Во вскрике Анны была смесь беспомощности и надменности. — Вы — знаете! — повторила она почти победно. Как обычная женщина, в гневе уличающая измену: так я и знала!

Анна рванула шаль. Бусы рассыпались, и бочоночки, спрыгнув с ее шеи на кровать, стали один за другим звонко шлепаться на пол и закатываться под кровать.

— Прошу вас уйти, — тихим голосом, спокойно и жутко выдавила она, когда бусиная дробь стихла.

На сегодня это — приговор, понял Евгений. На сегодня... Женщины так импульсивны...

Опять не испугался. И, конечно, не сердился. Сетовать можно было только на себя: ляпнул не подумав. С такой, как Анна, нельзя совсем уж расслабляться. На будущее — урок...

До поезда еще часа три. Светло, тепло. Воздух пахнет сиренью. Евгений не стал никого вызванивать, а углубился в Замоскворечье — вспомнил, как они гуляли тут с Мариной.

О ее последних днях старался не думать. Даже чуть погордился собой, посчитав, что сегодняшнюю жертву он принес в ее память...

 

13

В августе сорок шестого, приехав в Ленинград, чтобы держать корректуру своего сборника военных очерков, Евгений позвонил в Фонтанный дом. Потянуло, когда проходил мимо. После войны, после победы он всегда потакал своим желаниям. Кажется, что-то про мужа тогда было сказано... Что ж... Муж, если и есть, ему не помеха.