Бывший главный редактор (1977 — 1987) о себе, о философии, об “анализе перспектив материализма”, “эпохах” четырех генсеков, при коих он трудился, и прочем важном. В конце о встречах, в частности, с “новыми левыми”, “конструктивными критиками капитализма, сторонниками Франкфуртской школы, „неомарксизма” с упором на работы молодого К. Маркса — Э. Фроммом, Г. Маркузе, Н. Бирнбаумом, А Гоулднером”. “Много встреч, бесед, дискуссий, подаренных ими мне книг. А. Гоулднер вместе с молодой рыжеволосой женой были у меня дома и объедались жареной сайгачиной. Ищущие, творческие, убежденные, талантливые и деятельностные люди. Обогатившие и украсившие своими философскими работами, леворадикальными исканиями и действиями прошедший двадцатый век, боровшиеся за улучшение и обновление общественного и человеческого общежития...” И — кода: “Совершенно уверен и твердо убежден: советская, российская философия — наиболее творческая, умная, новаторская, критическая и радикальная, честная, народно-демократическая, гуманная и по этим качествам лучшая в мире”.
Эх, жаль, этого не слышат Флоренский, Голосовкер и Мамардашвили.
Андрей Битов.
“Дайте времени поговорить его языком...”. — “Континент”, № 112 (2002, № 2)“<...> я считаю, что вера в Бога не мешает быть материалистом в реальных вопросах. Надо осознавать себя на биологическом уровне, не зарываясь, понимая, что это, может быть, и есть задача человека: разрешить проблему жизни как долга, а не как животного права. Лет десять назад я придумал даже термин: эсхатологическая цивилизация. Это люди, осознающие себя перед концом света и испытывающие обязанность перед жизнью. Зачем-то ведь нам нужны и Интернет, и ракеты, и все такое прочее — кроме власти, наживы и подавления”.
Я искренне прошу прощения, но про
“Булат Окуджава: его круг, его век”.
— “Вопросы литературы”, 2002, № 3, май — июньСтатьи
Н. Богомолова,М. ЧудаковойиО. Клинга,в основу которых положены их выступления на Второй международной конференции, посвященной творчеству писателя.Галина Гампер.
Стихи. — “Звезда”, 2002, № 6.Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутилась там же, где и Дант.
Все растеряла — страсть, любовь, талант...
И тьмы лесной низвергнулись лавины