Новый Мир ( № 11 2007)

2 “Посуду украдем, но крест поставим”, — не без горечи замечает Лузгин, после гибели русского отряда оглядывая блокпост с опустошенной деревенскими походной кухней. Фраза почти из Достоевского. Но я невольно делаю ударение на второй ее половине.

3 Насчетстыдаисовести.В начале 70-х возникла горячая дискуссия “Была ли у древних греков совесть?”. В. Н. Ярхо, оспариваемый, помнится, С. С. Аверинцевым, утверждал, что у эллинов было лишь понятие стыда, а “совесть” примышлена позднейшими интерпретаторами. К слову, в споре с Ярхо можно было бы сослаться на ап. Павла: “<…> совесть их [язычников] и мыслиих,то обвиняющие, то оправдывающие одна другую” (Рим. 2: 15).

Впечатления из другой области

Юлий Гуголев. Командировочные предписания. М., “Новое издательство”, 2006, 80 стр.

Юлий Гуголев. Полное. Собрание сочинений. М., Проект ОГИ, 2000, 80 стр.

Новый сборник Гуголева открывается с послания Тимуру Кибирову и в духе Тимура Кибирова. С какой целью автор врубает в сеть юмора высокого напряжения низковольтное слово декларации и дидактики? Должно быть, подстраховка перед тем, как жонглировать с масками, способными смутить иного читателя. А может быть, подражание Кибирову — просто невинные, именно что шуточные стихи? Ведь помещать их в свои сборники поэту никак не возбраняется, если он доказал состоятельность своего основного языка. Случай Гуголева. Его юмор периодически, используя силу метафорики, уводящей от очевидных смыслов, проходит через области семантической непрозрачности (табу для шуточных стихов) в измененное художественное пространство. Гуголевский юмор — не средство языка, а сам язык, поэтический язык.

Как ни прочитывай послание к Кибирову, во всех остальных “предписаниях” сборника поэтика прямоговорения и не ночевала. Точно такой же расклад был и в первом сборнике Гуголева: одно послание к Кибирову, перепевающее его мотивы и интонации, а во всех остальных стихах общее с Кибировым-стихотворцем только желание перекликаться со всем и вся.