Новый Мир ( № 11 2007)

и даже не умру,

на фене поутру

вчера поговорив.

В этой “прозрачности”, однако, скручены и сжаты, подобно ядрам атомов в глубине нейтринных звезд, обширные сегменты поэтической традиции.

 

Анастасия Романова. Большой соблазн. Третья книга стихов. М., АРГО-РИСК; “Книжное обозрение”, 2007, 64 стр. (“Поколение”, вып. 19).

Третья книга (первые две: “Распутье. Самшиты. Осока”, М., “Э.РА”, 2001, и “Варварские земли”, Севастополь — М., “Товарищество Знакъ”; ИД “Юность”, 2005) молодого московско-крымского поэта (да-да, по-ахматовски избегаю слова “поэтесса”), постоянного автора сетевых ресурсов “Периферия” (временно не функционирует) и “Кастоправда”,наследующих поэтике и мировоззрению легендарного альманаха начала 90-х “Твердый знак”. Наследование не только неподцензурной словесности, но и, не в меньшей степени, Системе, сообществу неформалов и обитателей субкультурных миров, является для Романовой не столько способом саморасположения на карте культуры, сколько самим типом существования, который хотя и подвергается авторскому художественному исследованию, но в конечном счете не требует доказательств. Вера сосуществует здесь со Свободой, встроенность в русскую традицию не мешает самым экстравагантным выходам за ее пределы, жесткость и радикализм высказывания, отказ от навязанных социумом формальностей не превращаются в цинизм:

 

не перуны и не пираньи силы,

сластолюбцы и мясоеды

на горгоньем пиру огни гасили,

кости складывали до победы…

.................................

посмотри, как высок этот холм:

дети носятся с визгами, сигают зайцы,

распалённые парочки прогуливаются пешком,

в траве любовью залётные занимаются

......................................................

когда ветер гибкий и сестра его твердолюбо

сверхголосисто духам кажут молящегося на коленях,

холм стоит обращённый в слух: чужие сухие губы

говорят о спасеньи

Не эскапизм, но выход в пространство вольного существования, понимание культуры как простора, а не системы символов находят у Романовой разнообразные формы выражения: от проблематизации поколенческого самосознания до метафоры автостопа как духовного пути. Причем это не поэзия исключительной тематизации: для Романовой сообщение важно, но необыкновенно важен и сам строй стиха (в ее репертуаре — и силлаботоника, и тоника, и раёшный стих, и верлибр): языковая игра, смещение ритма, порою образующая непрерывную цепь фонетических переходов, однако в других случаях — и максимальная четкость, выстроенность говоримого в подчеркнуто членимый ряд синтагм.