Новый Мир ( № 11 2008)

Завершающий том собрания сочинений Евтушенко, в который вошли стихи последних лет, — стихи эти занимают примерно пятую часть объема книги. Основным же содержанием тома стал поэтический проект Евтушенко “„В начале было Слово”: Десять веков русской поэзии”, структурированный как поэтическая антология, представляющая в именах чуть ли не всю хронологию русской поэтической речи — от народных

песен и былин, от Илариона и от Даниила Заточника до Коржавина, Вознесенского,

Ахмадулиной. Однако здесь есть существенное отличие от обычной поэтической антологии: все тексты данной антологии написаны самим Евтушенко, пытавшимся иной раз воспроизвести дух и стиль творчества названного поэта, ну а по большей части —

выразить свое к нему отношение (“Слово о полку Игореве”: “А не пора ль начать нам, братья, / Пока все боли мы не выговорим, / Не плач по мертвым, не проклятья, / а песню о походе Игоревом?”; “Владимир Бенедиктов (1807 — 1873)”: “Защищаю Бенедиктова, / его серый сюртучок. / Невезучим было дитятко, / Невезуч был старичок…”).

В примечаниях, названных составителем “Пунктир”, помещена также подборка посвященных Евтушенко стихотворений современных поэтов, отрывки из печатных откликов и писем известных людей о поэте; а завершает том сквозной “Алфавитный указатель поэтических произведений”, составивших восьмитомник.

Георгий Елин.Книжка с картинками. М., “Парад”, 2008, 450 стр., 1000 экз.

Художественная и мемуарная проза московского прозаика, а также многолетнего сотрудника различных литературных изданий Москвы (“Литературная Россия”, “Огонек”, “Русская виза” и др.), обладающего вкусом к рассказыванию реальных историй (но отнюдь не малодостоверных баек) из редакционной и литературной жизни Москвы 70 — 90-х годов. На титульном листе в качестве подзаголовка значится: “Рассказы.

Истории. Портреты. Дневники”; собственно художественную прозу Елина представляют пять рассказов в первом разделе книги, все же остальное — тоже проза, но мемуарная, в основном о его литературной молодости и о писателях, редакторах, друзьях того времени, в частности о Викторе Конецком, Борисе Слуцком, Александре Володине, Валентине Берестове, Викторе Астафьеве, бывших учителями, собеседниками, а иногда и старшими друзьями автора. И еще одна, уже неожиданная для меня, знавшего Елина в основном как литератора и редактора, сторона его дара, отразившаяся в книге, —