Новый Мир ( № 11 2008)

Квартира в полуподвале старого дома, которую снимал Эльф, превратилась в лазарет. Белка выздоравливала медленно. Много спала и часто стонала во сне, держась за перебинтованное горло. Сатир же спал совсем мало, и днем и ночью с готовностью отзываясь на каждое движение больной. От постоянного недосыпания глаза его покраснели и чесались, словно запорошенные песком. Он уже не различал дни и ночи, тем более что в грязное окно, едва-едва выступавшее над тротуаром, скудный ноябрьский свет почти не попадал.

В груде старья Сатир обнаружил торшер. По вечерам он включал его, под ним стелил себе постель из случайного тряпья, ложился и курил, выпуская дым вверх. Глядел, как тот скапливается под абажуром, струйками кружится вокруг лампочки и медленно просачивается наружу. Однажды проснувшийся Эльф застал его за этим занятием, понаблюдал немного и произнес:

— Если долго смотреть на дым, то можно прийти к выводу, что все на свете пустота и прах.

— Может, и так… — Сатир не отрывал взгляда от колышущихся под колпаком абажура струек дыма, похожих на больные, обесцвеченные водоросли. — Ладно, хватит болтать, Белку разбудим.

— Белка — это святое. Пусть спит.

— А я и не сплю вовсе, — раздался сиплый голос. — Можете не стесняться.

— Мы с Сатиром тут решили, что все прах и тлен, — сказал Эльф.

Белка вздохнула:

— Идиоты вы, братцы. Если все вокруг — ничто, идите и бросьтесь с крыши. Или повесьтесь. К чему затягивать бессмысленное существование?

В комнате стало тихо.

— Или все-таки что-то удерживает вас? Какой-то смысл в жизни вы видите? Ну или подозреваете хотя бы, что он есть?

Сатир бесшумно выпустил вверх новую струю дыма.

— Сатир, — просипела Белка.

— Что?

— И сигареты себе другие купи. Воняют.

— Хорошо, это все на сегодня?

— Нет, не все. Молока с медом мне вскипяти.

— И мне молока. Что-то горло болит. Как бы ангину не подхватить, — подал голос Эльф. — Только мне без меда.

— При ангине — обязательно с медом, — сказала Белка. — Не слушай его.

— С чего это? Не люблю я мед и не буду.

— Эльф, не капризничай, уши надеру.

— Я тебе сам уши надеру. Тоже мне, монголо-татарское иго.

Белка показала ему тощий кулачок.

— Ну так что? Будет молоко? — спросила она.

— Будет, все вам будет, — ответил Сатир, поднимаясь. — Как говорили древние, если долго сидеть у реки, то когда-нибудь она принесет…

— Трупы наших врагов? — попробовал закончить Эльф, весело и злобно поглядывая на Белку.

— Нет, стаканы с молоком и медом.

— Но мне надо без меда, — напомнил Эльф.