Новый Мир ( № 12 2007)

Семен налаживал тусклую полиэтиленовую теплицу, вколачивая в нее вместе с гвоздями всю свою ненависть, и я впоследствии много лет вспоминал наш желтый дом, в котором выжили только куркуль и чудак. Отправляясь на последнюю дрезину, с двумя пудами духовности в абалаковском рюкзаке, я оглянулся в последний раз и впервые осмысленно прочел: ул.Рылеева. Я ль буду в роковое время позорить гражданина сан… Я счастлив, что могу дважды умереть за отечество…

С тех пор мне и открылось, что пресловутая духовность — способность жить грезами — не украшение, не глазировка на булочке, а самый что ни на есть настоящий хлеб, вода, воздух…

Словом — жизнь.

И когда народные заступники при мне начинали обличать преступления советской власти, — она-де заставила народ трудиться во имя каких-то химер, — я всегда возражал: главное ее преступление заключается ровно в обратном — она оставила народ без сказок.

 

А когда в моей жизни появилась Гришка, вернее, когда в ее жизни появилась сказка обо мне, я уже знал, что никогда больше не смогу оттолкнуть ни одну женщину, если мне случится стать воплощением ее мечты.

И пускай Командорский отнял у меня ключ в райский сад — он не сумел лишить меня чувства долга. Даже безоружный я буду служить женским грезам, что бы ни открылось мне при свете мрака.

 

Лишь бы только обезоруженная любовь сумела подарить нам блаженную слепоту.

Вечное дежурство

Ушакова Елена Всеволодовна — поэт, эссеист, критик. Постоянный автор “Нового мира”. Живет в Санкт-Петербурге.

 

*        *

     *

Не скука, нет, не сплин, не боль и не печаль.

Цепляется тоска за сердце воровато,

Как робкий ученик за левую педаль.

Подавлена душа,каким-тогорем сжата.

И скука есть в тоске — как черный паучок

В прозрачном янтаре, и сплин, всегда готовый

С ферзем — наперерез, с конем — наискосок,

И пахнет, на беду, она печалью новой.

И всё сгущаются, всё ниже облака,

Клубятся дымные, и смотрит сиротливо

С укором рукопись ненужная, пока

В халат я кутаюсь, и тихо мокнет ива.

Дождю не скажешь ведь: приятель, прекращай

Свои дурачества! — он слишком свыкся с ролью.

Как электрички вой отрывист — словно лай,

Вскричит, гонимая внезапной, свежей болью…

И словно без толку зашел на огонек

Сосед прилипчивый и сел понуро с краю, —

Вот так, случается, желаньям поперек

Я собственную жизнь свою пережидаю.

Тоска! Тоскливо мне… такого слова нет —

Оттенка горького — в немецком, во французском,

Английском вежливом… Небес таких, примет

У них не водится — в России только, в русском.

 

*        *

     *

А все-таки Ангел-хранитель

В обиду меня не дает,