Новый Мир ( № 12 2010)

А ведь ему еще только дюжина годов, он не стал еще мужчиной, не познал радостей любви, не обрел мудрости...

“Какой такой мудрости? — промелькнуло во мне что-то холодное и скользкое, точно рыба в ручье. — В лавке овощами торговать — вот его жизненный удел. А мудрость — это для знатных, богатых...”

Но я отогнала эту так некстати ввернувшуюся мыслишку.

— Смилуйся, госпожа! Прошу тебя, пошли ему исцеление! Я даю тебе, по обычаю, кровь...

Тут я поднялась с колен, взяла свою курицу, возложила на алтарь. Взмах тяжелого бронзового ножа — и куриная головка покатилась куда-то во тьму, а кровь брызнула на белый мрамор. “Небось каждый день храмовые служки до блеска оттирают, — вновь что-то ухмыльнулось во мне. — Иначе бы тут такая вонь стояла...”

По незаметному желобу куриная кровь стекала с жертвенника к ногам богини.

— Но это не все, о великая госпожа. Я знаю, что тебе надо отдавать самое дорогое. Вот, — достала я маленькую серебряную коробочку. Единственные мои драгоценности, свадебный подарок покойного Гирроуги. — Я отдаю тебе это рубиновое ожерелье. Конечно, что тебе земные камни, когда самые яркие звезды украшают тебя? Но пусть к рубинам прибавится еще и это...

Наклонившись перед жертвенником, я вытянула левую руку и, крепко сжав зубы, резанула тем же бронзовым ножом свою кожу. Несильно, не так, чтобы перерезать вену, — но тонкая темная струйка скатилась на мрамор.

— Я даю тебе свою кровь, теплую человеческую кровь. И прошу у тебя исцеления своему сыну. Сжалься, госпожа!

Все было сказано, все было сделано. Я обмотала порезанную руку тряпкой, спрятала в сумку нож, завязала тесемки — с трудом, в темноте, в полторы руки. И встала перед богиней.

Луна за это время чуть сместилась, и теперь широкий поток света падал на ее лицо. Холодное, белое, равнодушное лицо. Кусок мрамора. Я ждала. Ждала хоть какого-то знака, хоть какого-то отзвука — но было тихо и пусто. Надежда моя таяла, как огарок свечи.

И тут оно все и случилось. Внезапное, гулкое и страшное понимание. Сердце метнулось — и, почудилось мне, упало на темные плиты пола, разбилось глиняной миской. Пустота! Там, за этим мраморным лицом, — пустота! И за лунным глазом, и за гранью небес. Есть лишь холодный ночной воздух, есть бусинки звезд, а богов — нет. Никаких Господ, Хозяев и Правителей. Обман. И не кто-то могучий да хитрый обманывает нас — это мы сами... Каждый сам себя, и все вместе — друг друга...