Читаем Новый Мир ( № 12 2010) полностью

«Вообще, если отвлечься, красота там была замечательная. Природа все-таки. Но стали воины помирать от невыносимых условий существования. Так все и померли. Но дорогу строить не бросили». (То есть — мертвые строить не бросили.)

Вот так примерно интонирована эта проза. «Я не без удовольствия читал его абсурдистские миниатюры, но на двадцатой примерно все-таки утомился», — писал некогда Павел Басинский («Октябрь», 2001, № 10), откликаясь на «Краткую книгу прощаний» (Донецк, 1999). Пожалуй, да. Вот и «Невозвратные глаголы» и обозначены какроман, но читать этиновеллыможно выборочно и даже в произвольном порядке, хотя порядок их в книге не произволен.

У Рафеенко (р. 1969) были и еще книги: «Три дня среди недели» (Донецк, 1998), «Частный сектор» (Донецк, 2002). Тем не менее «даже в родном Донбассе Владимир Рафеенко известен лишь узкому кругу почитателей российской словесности», — начинает свою рецензию Игорь Бондарь-Терещенко («Столичные новости», Киев, 2009, № 28-29). И дальше делится своими ощущениями: «Сладкая, словно патока, проза, этакий невообразимый сплав из дачных рассказов Чехова и пролетарского прямодушия Платонова».

Важным шагом на пути к российскому читателю является публикация тех же «Невозвратных глаголов» в харьковском журнале «©оюз Писателей» (2010,

№ 12), поскольку он с недавних пор присутствует в Журнальном Зале и тем самым доступен всем заинтересованным интернет-пользователям. Симптоматично, что фрагменты книги появились и впоэтическомжурнале Дмитрия Кузьмина «Воздух» (2009, № 3 — 4), в рубрике «Проза на грани стиха». Вообще-то она не на грани стиха (для меня стихи и проза — два принципиально разных способа организации текста, с разной системой пауз). Видимо, имеется в виду, что проза Рафеенко не нарративна, а суггестивна; онане повествует, а выражает. И послевкусие — как от интересного стихотворения. Это да.

В начале следующего года будет публикация и в «Новом мире». Жанр — «поэма». В прозе, в прозе.

 

В л а д и м и р  Е р е м е н к о. Отчее время. Книга стихов. СПб., «Алетейя», 2010, 144 стр.

«Я училась в Литературном институте в середине 70-х. У нас был гениальный семинар. Вел его Евгений Михайлович Винокуров…» — вспоминала много лет

спустя Олеся Николаева. Кто хочет подробностей, см. ее мемуар в «Вопросах литературы» (1999, № 1). Через винокуровский семинар прошли многие и многие люди. Вот и мы с ныне покойным Володей Еременко (1949 — 1993) там учились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза