Новый Мир ( № 2 2009)

Объекты или имена, возникая, мгновенно включаются в сложную экзистенциальную игру. Между ними выстраиваются непростые отношения притяжения-любви или отталкивания-вражды, «спора» или «фронды», если использовать авторские термины. Они бросают друг другу вызов и «полемизируют» друг с другом. Впрочем, совсем не так, как у Пастернака в «Докторе Живаго», когда в день Февральской революции герою кажется, что «митингуют каменные здания». Во фронде, описываемой Рахматуллиным, нет ничего революционного. Скорее речь идет о степенной классической дуэли — поединке, который может растянуться на несколько веков. Дома ведь живут гораздо медленнее людей.

Так, Дом Пашкова («царь домов») противостоит Кремлю («дому Царей»). Но это не непримиримая вражда, а скорее родственный семейный спор. Они «парны», как парны западники и славянофилы, которые, по Рахматуллину, «суть две стратегии Арбата как предместного холма: быть против или подле царского холма Кремля». Московские холмы борются друг с другом за первенство, и история оказывается, в сущности, отражением этой борьбы: «Перемещая торг и перекресток главных улиц с Боровицкой площади на стол Кремля, вернее подкремлевья, Москва переносила их с театра напряженного борения холмов в спокойный центр победившего холма». И вся эта сложная динамика личных пространственных взаимоотношений оказывается фрагментом большой истории: Священной Истории Москвы — Третьего Рима, рассматриваемой неупрощенно, со всеми присущими этой истории мистикой и драматизмом.