Новый Мир ( № 2 2010)

Полное название этой книги: “Большая книга о книге, где повествуется о мире книжной культуры и о его подвижниках, список которых открывают в Западной Европе Иоганн Гутенберг, а у нас — Иван Федоров, а также о книгах, изменивших мир или замечательных своим художественным убранством”. Но на самом деле историю книги автор начинает отслеживать со времен Древнего Египта, Китая, античных времен, с рассказа о первых книгах и первых библиотеках, в которых книги “не горели” — пожар дворца ассирийского царя Ашшурбанипала уничтожил все строения, в том числе библиотеку, не тронув книги — 22 тысячи глиняных табличек. В последних главах речь идет уже о компьютерных технологиях воспроизводства и сохранения книг. Особо подробно представлена история книги и, шире, история письма в России, рассказ о которой автор начинает с “до-федоровских” времен — от берестяных грамот с кириллицей и иероглифического письма юкагиров. Отдельная тема — история самых знаменитых в истории человечества книг (“Илиада”, Библия, “Дон Кихот” и др.), а также история редчайших, легендарных среди библиофилов изданий.

Подстрочник.Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. М., “Астрель”; “Corpus”, 2010, 383 стр., 4000 экз.

Запись устных мемуаров известного переводчика художественной литературы (Бёлль, Сименон, Линдгрен, Гамсун, Стриндберг и др.) Лилианны Зиновьевны Лунгиной (1920 — 1998), в круге общения которой были В. Некрасов, М. Цветаева, Д. Самойлов, А. Твардовский, А. Солженицын, В. Шаламов, А. Синявский, И. Бродский и другие). Первым мемуарным опытом ее стала книга, написанная по-французски в 1990 году “Les saisons de Moskou” (“Московские сезоны”) и ставшая, по опросам французских читателей, документальной книгой года. Но Лунгина отказалась от мысли переводить эту книгу на русский язык, книга была адресована европейскому читателю, не слишком хорошо представляющему реалии русской жизни, с соотечественником же разговор должен быть более открытым и развернутым. Эту работу в течение нескольких недель она проделала перед телекамерой. Готовивший книгу к изданию Олег Дорман сделал незначительную правку расшифрованных стенограмм и добавил рассказы, которые по разным причинам не вошли в его фильм. “Долгая жизнь Лилианны Лунгиной прошла через разные страны и удивительно глубоко и ясно выразила двадцатый век. Век, который подтвердил, что нет жизни всех — есть жизнь одного человека. Что только один в поле и воин; что он сам и поле” (О. Дорман).