Новый Мир ( № 2 2012)

— Почему это непутевую? — Рос не скрывал раздражения. — У меня как раз все в ажуре: в высшей лиге играю, деньги хорошие платят, по телику показывают, интервью берут, фанаты на майках портреты мои носят, от девок отбоя нет… Книжку вот с приятелем-журналистом на пару скоро выпустим. Нет, дед, ты не прав. На полную катушку надо жить. Время сейчас другое, да и не спрячешься от жизни. Ты вот ее испугался и в землю зарылся. Понятно, окружение, лагерь и всякое прочее… Вышел бы да и жил как все люди. Никто бы тебя не тронул. Прошли те времена.

Дед молчал.

— Ты не молчи, скажи честно.

— Нормально мне. И времена здесь ни при чем.

— Ладно, — сказал Рос примирительно. — Твое право. Каждому, как говорится, свое. Только бы за домом присматривал.

— А я и присматриваю, напрасно укоряешь. Не я — давно бы развалился. Или на бревна бы растаскали. Ты-то небось нечастый гость.

Рос развел руками, потом сделал еще глоток.

— Эх, сейчас бы грибков, как тогда.

— Пожарить некому, — вздохнул дед.

— Да это я так, риторически, — сказал Рос. — Уж больно хороша была грибница.

— Славная, — согласился дед.

Рос смотрел на могучее дерево, как две капли похожее на то, из детства. Пристально смотрел, напрягал глаза, хотя и без того не страдал зрением. Чудилось, будто бы лицо видит — крупный нос загогулиной, запавшие глаза с нависшими надбровными дугами, чуть оттопыренные губы, широкий морщинистый лоб, борода лопатой… Как в детской книжке с рисунками. Леший, лесовик, кто еще?

И тут он увидел грибы. Бледно-рыжие, неширокой полосой опоясывающие ствол метрах даже не в двух, а в трех, если не выше, над землей. Совсем как тогда. Вон аж куда забрались, хитрецы опята. Захочешь — не снимешь. И нет никого, кто бы плечи подставил. Как это он их сразу не заметил?

— Ну, дед, ты даешь! — только и выдохнул в изумлении.

Запятая

Рабинович Вадим Львович родился в Киеве в 1935 году. Окончил Московский химико-технологический институт им. Менделеева и Литературный институт им. Горького (семинар Ильи Сельвинского). Профессор МГУ. Автор трех поэтических сборников. Живет в Москве.

Синица ока

Очей очарованье.

Я хотел сберечь зеницу ока,

Но, не зная ни одной зеницы,

Раненую птицу взял я нежно,

В носик ей подул и на брюшко.

И она синицей разметалась

В синеве и жарком фиолете,

Превратила левый глаз мой в око,

Правый же оставила как есть.

И осталась жить она приоке,

А не у реки Оки осталась.

Ей бы щебетать и куролесить

И синичествовать серебром.

Лицезренье на два мирозданья;

Глазом обличаю мир сквозь дымы,

А вот оком вижу синь такую —