Новый мир, 2000 №09

Следующий эпизод ярче демонстрирует обретенное Леви-Строссом мифологическое зрение. Свое место в европейском обществе ему помогает осознать не что-нибудь, а стаканчик произведенного по устаревшей технологии и особенно приятного на вкус ямайского рома. Для Леви-Стросса он становится метафорой собственных взаимоотношений с родной цивилизацией, «привлекательность которой, в сущности, связана с осадком, который несет в себе ее течение, причем мы не в состоянии противостоять неизбежной очистке этого осадка».

Автобиографическая часть «Печальных тропиков» — это рассказ о тех муках, в которых рождалось современное понятие гуманизма. Сам Леви-Стросс не мнит себя спасителем человечества и полностью отдает себе отчет в несовершенстве предложенных им инструментов. Этнолог, порвав с собственным обществом, не может долго пребывать в этом состоянии. Идеализация изучаемой культуры и отвращение к собственной, столь характерные для представителей этой профессии, должны преодолеваться так же, как была преодолена былая уверенность в превосходстве собственной цивилизации. То, что хоть один человек проделал подобный путь, уже можно считать общечеловеческим достижением.

В. К.

Полка Александра Носова

+7

К. Р. Избранная переписка. Составитель Л. И. Кузьмина. СПб., «Дмитрий Буланин», 1999, 528 стр.

Все трудные времена похожи друг на друга… В России похожи все времена, очевидно, именно потому.

В те восьмидесятые «годы дальние, глухие» минувшего столетия, на которые приходится основная часть избранной переписки «августейшего поэта» — Великого князя Константина Константиновича, печатавшегося под криптонимом К. Р., «в сердцах царили сон и мгла». Пожалуй, это все, что известно о той эпохе, когда Россия, измотанная чередой бесконечных реформ, многочисленными жертвами очередной войны с турками, пережившая позор Берлинского конгресса, ужас кровавого террора и убийства Императора, тяжело отдыхала от «великих исторических задач». Малые дела, тихий семейный уют, развлекательная беллетристика и журналистика, легкое чтение.

Замечено, что, как ни странно, интерес к «высокому» художеству сопровождает эпохи общественного оживления; восьмидесятые — самая непоэтичная эпоха в литературной истории России минувшего «литературного» века. Журналы стихов не печатают, издатели о сборниках поэзии и слышать не хотят. Оставшиеся в живых поэты «послепушкинской поры» — А. А. Фет, Я. П. Полонский, А. Н. Майков — заняты кто чем (сельским хозяйством, службой по цензурному ведомству), а писание стихов рассматривают как свое очень частное дело, пишут их для тончайшего слоя единомышленников и иногда издают тоненькие сборники за счет доходов от основной трудовой деятельности — преимущественно для раздачи друзьям. Зато уж все выдающееся свободным время отдают поэтическим штудиям.

В далеком прошлом остались «поэтические кружки и салоны», в своей Воробьевке Фет ведет «ожесточенные споры о гекзаметре и пентаметре» с Вл. Соловьевым, с ним же и «тончайшим критиком Н. Н. Страховым» обсуждает стихотворения, отобранные для очередного выпуска «Вечерних огней», участвует в их «ученых спорах по поводу философских мировоззрений»; и все трое проводят время «в блаженных указаниях на особенно выдающиеся красоты великих мастеров поэзии».

«Избранная переписка» К. Р. с «последними могиканами» уходящей эпохи (помимо названных поэтов, публикуются также письма И. А. Гончарова, Н. Н. Страхова, Л. Н. Майкова и конечно же П. И. Чайковского) — редкий документ предельно камерного, приватного бытования поэзии. Фет, Полонский, К. Р. — не Пушкин, не Мандельштам и не Набоков, про них в американских колледжах курсов не читают, а потому книга интереса литературной общественности не вызвала и, будучи издана в еще сохраняющей академические литературоведческие традиции северной столице, даже не попала в поле зрения рецензентов НРК (см. ниже). И напрасно: есть еще люди, не исключительно к дерриде и хармсу прикрученные. Так что книга вышла «для немногих», как для немногих писали свои стихи корреспонденты героя книги. Посему простим безвкусицу названия вступительной статьи: «К. Р. и его переписка с деятелями русской культуры» (перечень «деятелей» приведен выше); нелады с арифметикой ее автора, на первой же странице полагающей, что 10+12=23 («Он (К. Р. — А. Н.) родился 10 (23) августа 1858 года»); несбалансированность комментария (злой рецензент наковырял бы списочек…). Однако прекрасная полиграфия! замечательные иллюстрации! указатель имен!