Новый Мир, 2002 №01

После интенсивных дискуссий в комиссии В. Немчинова такими ценами были признаны цены единого уровня, включающие прибыль равно пропорциональную производственным фондам, то есть, по сути, цены производства. Руководство Госэкономсовета стояло на той же позиции.

Будучи заведующим отделом экономики Института электронных управляющих машин (ИНЭУМ) АН СССР и занимаясь проблемами применения ЭВМ в экономических исследованиях, я предложил провести расчеты цен производства на основе межотраслевых балансов продукции, производственных основных фондов и материальных оборотных средств. По поручению Засядько ЦСУ СССР составило такие балансы, и к 1963 году по ним были исчислены индексы перехода от действующих цен к ценам производства по всему народному хозяйству [8]. Ввиду серьезных вычислительных трудностей к их проведению были привлечены выдающиеся математики — доктора наук А. Брудно и А. Кронрод — тот самый Александр Семенович Кронрод, который в начале 50-х годов руководил математическим обеспечением советского атомного, а точнее, водородного проекта [9].

В 1963 году Засядько скоропостижно скончался. Госэкономсовет стараниями Госплана был ликвидирован. Однако джинна из бутылки уже выпустили, и подготовка реформы была продолжена — в основном в Госкомитете по науке и технике (ГКНТ) и в Академии наук. В августе 1964 года заместитель председателя ГКНТ академик В. Трапезников опубликовал в «Правде» статью «За гибкое экономическое управление предприятиями». Ознакомившись с этой статьей, Н. Хрущев начертал резолюцию: «Прошу рассмотреть, дать предложения». С этой целью в ГКНТ была создана комиссия во главе с Л. Ваагом, главным специалистом этого ведомства, занимавшимся вопросами оценки экономической эффективности новой техники. В комиссию входили В. Трапезников, З. Атлас, И. Бирман, С. Захаров, Л. Леонтьев, И. Малышев, Н. Петраков, автор этих строк и другие.

Вааг с Захаровым написали обоснование необходимости экономической реформы, а Бирман и я — проект постановления ЦК и Совмина о реформе. Суть нашего проекта кратко сформулирована в книге Игоря Бирмана: оценивать деятельность предприятий и вознаграждать их работников не по степени выполнения плана выпуска валовой продукции, а в зависимости от прибыли, при условии выполнения задания по номенклатуре. Причем переход на такую систему оценки работы предприятий и оплаты труда их персонала, как было специально указано в проекте, предполагал предварительный пересмотр действующих оптовых цен, их замену ценами производства. Проект реформы предполагал введение платы за фонды, которая должна была в дальнейшем стать главным доходом госбюджета, заменив большую часть налога с оборота и других его доходов. Подготовленный нами проект реформы с небольшими поправками был принят комиссией Ваага и представлен ГКНТ в Совмин. Однако к тому времени сместили Хрущева, а новые руководители страны занялись прежде всего ликвидацией хрущевского наследия — упразднением совнархозов и воссозданием отраслевых министерств.

Тем не менее Косыгину, до последнего времени всячески тормозившему реформу, на новом высоком посту пришлось заняться ею вплотную. Для подготовки реформы он создал Правительственную комиссию во главе с А. Коробовым. Заместителем Коробова был назначен заместитель начальника ЦСУ И. Малышев — наш с Бирманом коллега и единомышленник. Что было в его силах, Малышев из проекта ГКНТ сохранил, и в урезанном виде на сентябрьском 1965 года Пленуме ЦК КПСС Косыгин его озвучил. Чтобы не быть голословным, замечу, что еще осенью 1964 года «Известия» опубликовали нашу с Бирманом вторую реформаторскую статью «Самостоятельность предприятия и экономические стимулы». Английский советолог Зауберман, напоминает автор книги, сличив эту статью с текстом доклада Косыгина о реформе, отметил их совпадение.

Казалось, что наша деятельность по подготовке «реформы-65» заслуживала поддержки тогдашней власти: ведь мы старались улучшить ситуацию в экономике. Однако за исключением отдельных представителей второго эшелона власти — А. Засядько, Н. Байбакова, К. Руднева, И. Малышева и еще некоторых — большинство власть предержащих любым попыткам реального реформирования экономики оказывало ожесточенное сопротивление. Особенно, как ни странно, противились именно те, кому по определению предназначалось подобным реформированием заниматься.