Новый мир, 2003 №02

Для коллективизма, наоборот, общество — это все, а отдельные люди — лишь шестеренки в огромном механизме, не имеющие сами по себе никакого значения, винтики, которые можно заменять, если они плохо работают. И в этом представлении, по сути дела, подлинная общность подменена неким левиафаном, который называется „обществом“, „народом“ или как-либо иначе».

Так писал Освальд фон Нелль-Брейнинг, один из отцов немецкого экономического чуда[20]. Эволюция солидаризма в сторону таких взглядов понятна: на бесчеловечность классово-расовых «солидарностей» мир ответил индивидуалистическим отрицанием солидарности как таковой. Разве любые слова о сообществе, о единении, об общем благе не воспринимаются многими — в частности, и в нашей стране — как пережитки тоталитарного мышления? Однако распад общества не лучше, чем «цементирование» его. Поначалу распад апеллирует к неограниченной личной свободе, и после пережитого XX веком апелляция эта выглядит соблазнительно. Но свобода, отказавшаяся от направленности вверх, быстро теряет цену — в том числе и в глазах ее носителей. Свобода «делать что хочешь» — не источник силы, и при первой же угрозе не находится охотников ее защищать: выбор между такой свободой и безопасностью люди безоговорочно делают в пользу последней. И вскоре общества, отвергшие христианскую солидарность, оказываются в шаге от нового «цементирования»…

Но о «двух путях к одному обрыву» и без нас сказано немало; здесь же речь идет о том узком пути, который, быть может, способен увести от пропасти.

Отвергая засилье индивидуализма или коллективизма, сторонники этого пути не отвергают ни одного из этих понятий по существу — они за гармонию, за равновесие их. Что часто и служит основанием для упреков в эклектичности, отсутствии в солидаризме принципиальной новизны.

«Дорога не есть лишь середина между двумя канавами и еще меньше — смесь из двух окаймляющих ее по сторонам кюветов; у нее есть собственный профиль и собственное основание (пакелаж и т. д.), и покрытие дороги не сводится к выемке между двумя кюветами… Для водителя автомобиля не обиден тот факт, что он ведет свою машину по дорожной насыпи, посередине между двумя канавами», — так не без иронии ответствовал на эти упреки Нелль-Брейнинг. Но к немецкому солидаризму мы еще вернемся позже; обратимся (пока в рамках первоначального краткого обзора) к истории солидаризма на российской почве.

Основы солидаристского мышления были заложены в России в XIX веке, приблизительно в одно время со странами Европы. Скончавшийся в 1904 году русский юрист Николай Коркунов был предшественником Леона Дюги в стремлении создать солидаристское учение о праве. В 1912 году в «Юридическом вестнике» появились статьи, популяризирующие основные труды Н. М. Коркунова, они давали новую теорию государства и права. Статьи получили тогда широкую известность, они показали обществу, в юридическом ракурсе, весь комплекс проблем солидаризма. А в это же время вышли и знаменитые «Вехи», в них проблема свободного служения, свободы и ответственности прозвучала в полную силу…

Многое родилось в России на рубеже минувших веков; но развиться рожденному было суждено не в обществе, а лишь в умах и душах. И не на родине — лишь в эмигрантской России… Впрочем, если у нас и нет ничего, кроме «литературы», то ведь и это — показатель несомненный: могла ли такая литература возникнуть по чистой случайности? Об этом говорил еще Достоевский. Применительно к солидаризму: Н. Лосский, С. Франк, И. Ильин, С. Левицкий — может ли быть случайным такой философский ряд? Восходят же идеи этих мыслителей к А. С. Хомякову, И. В. Киреевскому, а особенно ясно — к Владимиру Соловьеву, к его учению о том, что вещи не могут существовать отдельно от «всего», а только со всем и во всем, об осуществляемых через Абсолют внутренних связях мира.

Идеи русского солидаризма охватили весьма широкий мыслительный спектр. Учение Н. О. Лосского касается главным образом теории познания, философ развивает основанные на «всеобщей имманентности» представления об интуиции. По Лосскому, элементы субстанции «частично единосущны: все они, как носители тождественных формальных принципов своей деятельности, сращены в одно целое. Потому они так интимно связаны друг с другом, что состояние каждого из них существует не только для него, но бессознательно существует и для всех других…». Дополняя построения Лосского, С. Франк естественно приходит к общественным связям. Он объясняет возможность интуиции тем, что каждый субстанциональный элемент укоренен в Абсолюте и потому до всякого нашего познания его он уже находится с нами в непосредственном контакте — он соединен с нами не сознанием, но через само наше существо. Фундаментальный труд Франка «Духовные основы общества» — как бы мост, связующее звено между абстрактными философскими умозаключениями и практическим солидаризмом.