Новый мир

И я заржал так, что аж согнулся пополам. Да уж, этот, с позволения сказать «служитель закона» даже и не представляет истинного положения дел! Как его вообще на работу взяли?

– Знаете что, мне это надоело, – он живо схватил меня за руки. – У меня есть некоторые подозрения, что с вами такое. Сейчас доставим в специальное местечко, там вы быстренько оклемаетесь, – и сказочный полисмен надел на меня наручники.

– Стойте! – не успел я опомниться.

Но полисмен потащил меня за собой. Одной рукой он уже держал меня так, что было не вырваться! При этом свободной достал рацию и сказал туда:

– Всем постам! Тут одного торчка поймал на границе, везу в вытрезвитель.

«Пшшшш!» – зашипела рация

– Да стойте же! Ведь я не обкуренный! – кричал я, но полисмен не слушал.

Тут показалось его транспортное средство. Маленький, неказистый моцик, только, кхм, с крыльями. Как у самолета. И он надеется меня на нем увезти? Да с его комплекцией и одному бы управиться!

Впрочем, мент ловко пристегнул меня к багажнику, а сам спокойно уселся на сиденье. «Детский мотоцикл», под грузом в виде меня, немного накренился, но держался. Мент крутанул ручку, и выхлопные газы ударили чуть не в нос. Я дико закашлялся. Глаза заслезились снова, еще похлеще, чем когда я изъяснялся Даше в своих чувствах. Черт возьми, это что, граница между романтикой и адом?

Мы тронулись, и я болтался сзади как хвост. Меня вертело из стороны в сторону. Мент взял курс вниз, отчего я по инерции плюхнулся на него самого. Он небрежно оттолкнул меня, и я теперь начал болтаться сбоку.

Мне не давали покоя мысли, чтобы как-нибудь сбежать. Что же это, в самом деле, такое? Я ни в чем не виноват и имею право находиться на свободе! Так…Надо подумать. Как же попортить этот чертов мотосамолетик? И тут меня осенило! Ноги ведь свободны, а значит, они могут здорово мне помочь. С помощью силы сопротивления воздуха, я легко позволил им откинуться назад. И лягнул то место, где была какая-то завинченная крышечка; сам не зная, за что она отвечает. Мент сурово взглянул на меня, но ничего не сказал. И я собрал все свои силы и так двинул по крышечке, что сам взвыл от боли. Хоть бы пальцы не сломал. Внутри что-то щелкнуло, и крылья мягко откинулись вверх, после чего отсоединились. Мы зависли в воздухе.

– Ах, ты, сволочь! – мент слез с мотика и ударил меня по лицу. Когда хотел ударить снова, я перехватил его руку своей «сдвоенной». Наручники сюда, видимо, поставляли давно и из Китая, потому как они очень скоро дали слабину. Я освободился, и мы с ментом сцепились в схватке. Долгое время ни я ему не уступал, ни он мне. Жирный был боров и весьма сильный, но я более ловкий и скорее уклонялся, чем бил сам. Это могло продолжаться сколь угодно долго, пока я не заметил пистолет в его кобуре. К счастью, не показав ему взглядом, что заметил, я быстро вытянул руку к кобуре – и не успел ментяра опомниться, как пистолет был уже у меня. Однако опыта у него явно было больше. Я даже прицелиться толком в его бычью башку не успел. Он быстро перехватил мою руку, и стало ясно, что кому-то из нас сейчас точно должна настать крышка. Я не стал долго думать и резко повернул его руку в сторону и нажал на курок. Лучше уж в воздух, чем в меня.

Но… оказалось, не совсем в воздух. Я попал как раз в бензобак. Мы оба не успели ничего сообразить, как раздался чудовищной силы взрыв. Единственной и последней моей мыслью было: как может такая кроха так сильно бабахнуть, на ядерном топливе, что ли… Но потом я перестал что-либо видеть и слышать…

И обнаружил, что в порыве страстей упал во сне с кровати, немного потянув одеяло, и валяюсь в холодном поту на ковре. Только сейчас окончательно осознал, что это был сон. Но какой же, черт побери, реалистичный!

Сел на краешек кровати. О том, чтобы заснуть обратно, не могло быть и речи. Вскоре я восстановил дыхание и потихоньку успокоился. Стал припоминать события, которые произошли во сне. И едва только память коснулась Даши, как событие больно кольнуло в самое сердце. Вся наша любовь так и осталась там, в романтической зоне! А в этой реальности Даша относится ко мне в лучшем случае с легким пренебрежением. Какие уж тут отношения! Мне стало очень горько и одиноко от осознания этого факта. Однако сейчас первичной целью было дождаться утра и я, помятый и вареный, направился на балкон. Октябрь выдался на редкость теплый, столбик термометра показывал целых десять градусов. Свежий воздух раннего утра немного взбодрил меня, и я дождался, пока солнце окончательно встанет. Теперь можно и позавтракать.