Новый Мир ( № 3 2008)

Национальность хозяина так и осталась загадкой. По-русски он говорил крайне плохо, но крайне вежливо. Кроме того, Муртада поразил меня тем, что раз в полчаса уходил в дальнюю комнату, расстилал на полу маленький коврик, становился на колени лицом на восток и, окруженный своими затейливыми прет-а-порте, истово, усердно молился.

Мы скупили полмагазина и потом заглядывали туда чуть ли не каждый день. И правильно — ибо через месяц Муртада, этот загадочный негоциант, вместе со всем своим заморским добром вдруг исчез — так же внезапно, как и появился.

…Я стояла в прихожей и застегивала меховой френч. Кукла печально глядела из пакета стеклянным глазом.

— Назови ее! — Я чуть не забыла самое главное.

— Я подумаю. Завтра тебе позвоню.

Чмокнув дарительницу в румяную, пахнущую мускусом щеку, я, грохоча в гулкой подъездной норе каблуками, четырьмя синкопированными гран-жете сбежала по лестнице вниз.

Вернувшись после минутной отлучки на рабочее место, я обнаруживаю, что за моим компьютером восседает Косая (в сортир нельзя отойти!) и режется в преферанс.

— Как быстро меня здесь не стало... — не без ехидства замечаю в пространство.

— Ты хочешь сесть?! — Интонация угрожающе повышается.

— Ну что ты, сиди, сиди, это я так.

— Вот только не надо мне… этих… — выфыркивает Косая.

Ну же! Давай, Косая, давай! Как это правильно сказать по-русски? Думай! Нет, не выходит каменный цветок у Данилы-мастера… Ужас! Фраза без окончания повисает меж полом и потолком и раздражает слух подобно музыкальной теме, оставленной без разрешения в финале. Так просто ведь: жертв! Но, видно, энергия мысли до Косой не доходит, и она, уже уходя в коридор, сквозь зубы и мальборину продолжает шипеть:

— Таких этих!

Дальнее крыло нашего пятого этажа оккупировал начальник отдела графики Чипыжов, маленький, лысоватый и страшно охочий до женского пола — слава богу, меня уже упредили не реагировать на его шутки, а то не знаю, чем бы закончился сегодняшний день. За глаза коллеги звали главного “графика” не иначе как Чижопин, ловко сложив вольную анаграмму из букв его простонародной чижик-пыжиковской фамилии.

Когда я только поступила на службу, он отловил меня в коридоре и спросил, прямо в лоб:

— А где Багрецова?

— Кто?

— Кто, кто. Менеджер по календарикам. Ну, эта… — и тычет себе в глаз.

— Пошла в ту комнату, — говорю и иду себе дальше.

Чижопин двинулся в указанном направлении, но, взявшись за ручку двери, внезапно обернулся и крикнул:

— Как вас зовут?

— А я не из этой комнаты, — сказала я на всякий случай.