Читаем Новый Мир ( № 3 2009) полностью

Старик поехал домой как раз вовремя: прекратились дожди, разросшиеся со страшной силой сорняки безжалостно глушили не особенно окрепшую рассаду и едва проклюнувшуюся фасоль. Жарило в небе солнце, парило от глубоко промоченной земли. Поднимаясь крутой тропинкой по склону, старик ладонью смахивал со лба пот, думал: вот бы тут росли деревья... Тогда в любую жару не пекло бы голову! Как-то, пересекая изрытый кратерами пустырь, старик решил сделать крюк, завернуть в соседнюю березовую рощу, что подступала к самому склону Алтынной горы, крутому и непроходимому в этом месте. И здесь глубокие круглые ямы испещрили землю: неизвестный старику лесовод насадил березняк прямо на выборках строительного камня. Насадил давно: белые с черными крапинами стволы стояли внушительно, по три-четыре из одного корня, высоко над головой шелестела полупрозрачная листва. У старика стало торжественно и радостно на душе, едва он вошел в лес. Солнце больше не пекло. Словно музыка, разливался тонкий и довольно пряный аромат, источаемый движущимся под корой и в прожилках листьев березовым соком. Пройдя рощу насквозь, старик вышел к полосе плотного, вперемежку с кленом и акацией дубняка, на светлой опушке которого расстилался ковер из темно-зеленых широких и мясистых листьев, торчащих из земли тесными пучками. Старик привычно присел на корточки. Где-то он уже видел это растение, свертывающее листы ладошками... Стал осторожно перебирать пальцами мясистые, гладкие, словно из плотного пергамента, листья и вспомнил: ландыши. На опушке дубовых посадок рядом с каменистым обрывом росли лесные ландыши. Заметив среди плотной темной зелени одинокую травяную ниточку с пятью или шестью крохотными белыми колокольцами, пропущенную жадными любителями лесных первоцветов, старик опустился на колени. Точно в земном покаянном поклоне приник лицом к цветку, вдохнул серьезно-глубокий, влажный, упоительно нежный аромат. Успокаивающе шелестел над головой лес. Ниточка ландышевого цвета — едва задохнувшийся от прилива крови к голове старик поднялся на ноги — снова спряталась за широкими мясистыми листьями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман