Новый Мир ( № 3 2010)

Музыку выключили, но пары расклеились, когда вспыхнул свет. Танцовщики повалили к барной стойке, девушка исчезла. Где она? Куда идти? Постояв немного в опустевшем зале, я поднялся по ступенькам в бар и обомлел — все люди за стойкой говорили на языке жестов.

 

Картина повторяется, как будто пленку отматывают в начало. Дверь хлопает, девушка выходит из клуба. Квартал за кварталом, той же дорогой она идет обратно. Постепенно нарастает шум Садового — несмотря на позднее время, кольцо гудит. Девушка замедляет шаг, достает телефонную трубку. Слышно, как пищат клавиши. Ваше сообщение отправлено! — и крышка телефона глухо защелкивается. Сквозь арку, куда входит девушка, виден дом напротив. Это московский особняк, недавно отреставрированный, — с мезонином и колоннами. Спустя несколько минут дверь между колоннами открывается. Улицу переходит довольно полная молодая женщина с волосами, собранными в пучок на затылке. В руке у нее рюкзак, он точно такой же, как у девушки, только тяжелый. Когда на светофоре загорается зеленый, женщина переходит улицу и входит в арку. Спустя минуту девушка выходит из арки и неспешно удаляется. На спине у нее красный рюкзак, и она старается нести его по-прежнему небрежно, словно он пуст. Но, судя по тому, как часто нужно поправлять лямки, рюкзак набит чем-то тяжелым.

 

Первую цифру я запомнил по роману, который мне когда-то нравился: “62”.

Дальше звездочка и год моего рождения.

В подъезде пахло кошками и жареным луком. Судя по царапинам на стенах, недавно заносили мебель.

Лифт рывками заполз на последний этаж, я тихо закрыл дверь. Стальная ручка, глазок. Пластик гладкий, приятно холодит ладонь. Сигнализация не горит, она дома. Кнопка ждет, чтобы ее нажали.

“Как разговаривать с глухими?” Я прислонился к стене, огляделся.

Других квартир на этаже не было.

Через проем на черную лестницу виднелась еще одна дверь, уводившая в темный коридор. Под ногами захрустела засохшая грязь, зашелестели обертки. Узкие и длинные, окна тянулись вдоль коридора и напоминали бойницы. Я поднялся на носки, заглянул в пушистое от пыли окно —

и присвистнул.

За стеклом лежала соседняя лестничная клетка.

“Значит, переход соединяют два парадных. В 20-х годах любили накручивать”.

Резкий запах краски шел из приоткрытой двери, которую не сразу и заметишь. Зачем я вошел в эту дверь? Внутри был обычный ремонтный пейзаж — ободранные стены, стремянка, куски срезанных радиаторов. На веревках — тряпки, среди щербатого паркета лежит матрас и стопка журналов.