Новый Мир ( № 3 2010)

— Сколько надежд у тебя было — это тоже свойство времени? — Незаметно перешла на “ты”. — Или ты никогда не думал, что мы будем жить по-человечески? Цивилизованно — как свободные люди? И кто-то другой, а не ты, пришел в отчаяние, когда понял, что ничего не вышло? Что история дала круг и мы вернулись в старое гнилое русло? И делать с нашим опытом, таким “уникальным” и таким “историческим”, —

нечего?

— Мы остались собой, — ответил я. — Это и есть наша заслуга. Наше достижение.

Отпив глоток, она часто-часто закивала:

— Да! Раньше я тоже так считала. Но подумай трезво, ведь собой-то мы как раз и не были. Чем угодно — да, были. Тысячи ролей перепробовали, переиграли. А свою так и не нашли. Собой так и не стали.

— Ерунда! — Теперь пришла моя очередь перебивать ее. — Быть собой и означает — быть разными. Другими. Выбирать роль, которую считаешь нужной — а не ту, которую тебе навязывают. Если это не стержень — то что тогда стержень? Что тогда опора?

Я перевел дыхание:

— Мы к этому типу человека — новому, состоящему из многих! — невероятно приблизились. Откуда в нас это? Не знаю! Может быть, потому что наши отцы выросли после войны, без отцов. И никто не давил на них, не диктовал. Не направлял куда следует. Вот и мы тоже не умеем диктовать. И себе диктовать никому не позволим. К тому же вспомни, на какое время пришлась наша юность. Свобода! Окно в мир открылось, на нас — тепленьких, нежных — обрушились вселенные, о существовании которых мы знали только по телевизору и не мечтали увидеть…

— А потом свет погас, окно в мир замуровали. — Она опустила голову, обняла себя за плечи. — И мы остались — в темноте, никому не нужные, чужие в собственном доме…

 

— Я построила дом, — начала медленно. — Я собиралась жить в нем от всех подальше. Но в один прекрасный день наш губернатор сбегает, и на его место ставят нового. Поскольку район уже обворован, новому брать нечего. Тогда он объявляет задним числом нашу землю “особой экологической зоной” и признает сделки при старом губернаторе незаконными. После чего мне в почтовый ящик бросают бумагу, которая переворачивает мою жизнь — потому что по этому документу выходит, что никаких прав на землю я не имею, дом построила незаконно, поэтому должна вернуть ее — или выкупить заново, но уже по новым расценкам “особой зоны”.

Я посмотрел на улицу — “серфер” и “азиатка” усаживались в рикшу.

Она проводила взглядом машину: