Новый Мир ( № 3 2010)

Губы пахли лимоном, и мы целовались, пока запах не исчез.

 

Спальню разделял марлевый полог. Кровать, почти квадратная, была застелена белым покрывалом и продолжалась в зеркале.

На сундуке горел светильник.

Я представил, как на рассвете внесу ее, полусонную. Как отдерну полог и мы ляжем на холодную простыню. Как моя ладонь будет скользить по ее коже. И как ее тело выгнется мне навстречу.

Неизбежность этого события наполняла меня покоем. Мне не хотелось торопить его — наоборот, я желал испытывать радость этого покоя как можно дольше.

— Ты идешь? — За занавеской чиркнули спичкой. — Где ты?

Я услышал потрескивания фитиля, поднял занавеску — и вышел на террасу.

 

Я вышел на террасу и ахнул — далеко внизу горели сотни огоньков, а над головой мерцали крупные звезды.

— Удивлены? — Пламя свечей колыхалось на низком столе, как стайка рыб. — Это долина…

Она неразборчиво произнесла название.

— …Нижний город — внизу, где течет река, а здесь верхний. Вы не знали?

Я подошел к перилам, перегнулся. Странно, что она снова перешла на “вы”.

— Местные жители, кто побогаче, живут на два дома. — Обстоятельно, словно заглаживая то, что произошло минуту назад, объяснила: — Зимой внизу, где теплее, а летом — наверху. Простая философия.

Кресло хрустнуло, она закинула ногу на ногу. Щелкнула зажигалкой.

— Будете? — В ее пальцах дрожала трубка.

Я затянулся, положил трубку в пепельницу.

Снизу все громче тявкали собаки, и скоро вся долина гудела от лая.

Она перехватила мой взгляд:

— Когда в горах откликается каждая складка, три собаки превращаются в стаю.

— Вы хотите сказать, что собака лает на собственное эхо? — Я услышал свой голос.

— Да!

— Всю ночь говорит сама с собой?

— Почему всю ночь? Всю жизнь.

— Слушайте, а давайте пойдем к ней! — Дым с непривычки ободрал горло, я закашлялся. — Скажем, что никого там нет. Что это эхо!

— А если для нее это смысл жизни? Не растерзает ли она вас, если отнять его? После того как вы откроете ей правду — не перегрызет ли горло? Я бы растерзала…

— А может быть, скажет “спасибо”?

— Истина, как обычно, посередине.

Мы расхохотались, она откинувшись на кресле, я — сбросив тапки.

— В том смысле, что истина черпает из обоих источников.

Собаки затихли, она подняла палец к губам.

Из-под навеса выкатилась гнутая, как расплавленная пуговица, луна. Ее свет тут же заполнил складки гор. Из темноты выступили силуэты вершин и склонов. Они напоминали декорации, грубо вырезанные из картона, а терраса — небольшую уютную сцену.

На свечку спикировал мотылек и тут же упал в лужицу воска.