Новый Мир ( № 3 2012)

И только в «Кнопке» крик Валерия не просто совпадает с криком фолкнеровского Бенджи и героя «Школы для дураков», но совпадает семантически — крик обоих героев, как и крик Валерия, воплощает «протест обездоленных. Их потоки сознания отражают то, как постепенно у них отнимается все, что им дорого»[3].  И именно в этой же новелле, где крик оказывается главным персонажем, все начинается на кухне — то есть там, где начинается крик у Фолкнера и Соколова.  У Горалик кухня, правда, не названа, но из приведенного отрывка она возникает как пространство, противоположное «своей комнате», куда герой может уйти, комнате, чтобы кричать.

Все это — о поверхности, о параллелях, о сходстве. На самом же деле Валерий — фигура очень далекая и от Бенджи, и от героя «Школы для дураков». Дистанция эта соразмерна дистанции между вышеупомянутыми и фигурой юродивого. История в том, что если у Фолкнера и Соколова «идиот» — это оптический инструмент (и только — у Фолкнера, по большей части — у Соколова), у Горалик он действительно персонаж, человек, обладающий собственной субъектностью в большей степени, чем у предшественников; по-настоящему «юродивый» — один из нас, постоянно беспокоящийся о рыбках, о коте, о Дине, о маме: такая почти религиозная фигура святого, предстоятеля. Недаром он седой и «большой, сильно больше почти всех людей, даже мясника». Валерий — не только «оптика», «взгляд», «дискурс». Он, кажется, действительно «хороший человек», который может «следить за этим по карточкам». Совсем явно его природа предстоятеля выходит на поверхность в истории с милиционером, которого Валерий не зря называет «мой милиционер»: «Я рассказал это моему милиционеру и сказал, что из-за меня мы все, наверное, утонем. Но пока мы не утонули, — сказал я моему милиционеру, — мне придется взять на себя ответственность за него».

Валерий у Горалик — фигура религиозная: определенный тип святого,наивного праведника,в котором сочетаются подозрительность по отношению к самому себе — и бесконечное доверие к окружающему враждебному миру.

«Я понял, что у Господа все-таки есть совесть, и вдруг успокоился. Милиционер и кот тихо сидели на ковре и смотрели вокруг, и ковер под нами очень приятно покачивался на волнах. Людей вокруг почти не было, только хороший таджик проплыл в своей тачке совсем близко от нас. Он сидел в тачке и что-то напевал и рисовал пальцем круги по воде, у него получалось очень красиво».

Это я, ученик специальной школы такой-то, отзовись и т. д.