Новый Мир ( № 3 2012)

Все эти моменты Эко не только прекрасно понимает, но и наглядно демонстрирует читателям своего романа. Встает вопрос: если все так, имеет ли смысл продолжать бороться с этой гидрой? Ведь она энергетически подпитывается из глубочайших источников коллективного бессознательного. Но Эко — как и другие критики «Протоколов…», особенно в послевоенное время, — хорошо знает «цену вопроса». Слишком ядовитым, смертоносным оказалось идеологическое воздействие этой фабрикации на широкую публику. И он, убежденный демократ и рационалист, считает, что литература способна не только порождать фантомы, но и бороться с ними.

Тут автор следует примеру Томаса Манна, который в своем «Иосифе...» стремился вырвать миф из рук нацистов и поставить его на службу гуманизму. Если фальшивку нельзя опровергнуть средствами разума, может быть, удастся дискредитировать ее с помощью авантюрно-гротескового повествования, воздействуя на эмоции читателей, заставляя их то смеяться, то ужасаться, то испытывать тошноту. Умберто Эко, известному специалисту не только по семиотике, но и по механизмам уловления читательского интереса и коммерческого успеха, такая задача, похоже, по плечу.

Марк АМУСИН

Иерусалим

 

КНИЖНАЯ ПОЛКА МИХАИЛА ЭДЕЛЬШТЕЙНА

О с и п  Д ы м о в. Вспомнилось, захотелось рассказать… Из мемуарного и эпистолярного наследия. В 2-х томах. Иерусалим, «The Hebrew University of Jerusalem, Center of Slavic Languages and Literatures», 2011. Том 1:  То, что я помню. Перевод с идиша М. Лемстера. Общая редакция, вступительная статья и комментарии В. Хазана. 714 стр. Том 2: В дружеском и творческом кругу Дымова. Составление и комментарии В. Хазана. 566 стр.

Бывают книги, открывающие читателю какое-нибудь совершенно неизвестное прежде имя. За последнее время таких книг вышло немало — русская литература, как известно, богата талантами, в том числе забытыми. Гораздо реже удается открыть не писателя, а целый литературный круг, который даже контурно не намечен на историко-литературных картах.