Новый Мир ( № 3 2012)

Кино в России (как и во всем мире) делится на коммерческое, фестивальное и экспериментальное (авангардное, тусовочное, неформатное или, как у нас это называлось в 90-е годы, «параллельное»). Иной раз случаются чудеса, и лента, сделанная на коленке без денег группой каких-нибудь фриков, вдруг попадает в широкий прокат и производит эффект разорвавшейся бомбы. На Западе это обычно происходит, если начинающим авторам удается за три копейки всех до смерти напугать (как это было в свое время с «Ведьмой из Блэр», а не так давно с «Паранормальным явлением»). У нас причина иная. Параллельные опусы делаются событием, если уровень бреда в общественной жизни как-то сам собой достигает тех веселых высот, где гнездятся птички божии — безбашенные художники-авангардисты.

Так получилось и с дебютным фильмом Сергея Лобана «Пыль». 2005 год. Всех, кого надо, уже посадили и равноудалили, стабильность, общественный договор: «Мы вас кормим, а вы закройте глаза, заткните уши и забудьте, что у вас есть мозг» — согласован и принят обеими сторонами: властью и населением. Все довольны. И вот этому социуму подсовывают под нос трехкопеечное зеркало «Пыли», где он вдруг узнает себя в образе раскормленного 30-летнего младенца по имени Леша с нелепыми патлами вокруг лысины, со свисающими «женскими» сиськами, в дурацких очках и в футболке с котиком — «унисекс». Бабушка — старушка железной советской закалки — водит его за ручку, кормит сосисками и одевает из секонд-хэнда; сам он на досуге клеит пластмассовые самолетики, а на работе клепает игрушечные пластмассовые пистолеты, косноязычно обсуждает с другом — таким же задротом — музыкальные клипы, которых оба не видели, и пребывает в счастливом анабиозе, пока «кровавая гэбня» не втравливает его зачем-то в некий таинственный эксперимент.