Читаем Новый Мир ( № 3 2012) полностью

“Последнее газетное поколение — это те, кто родился в 80-м (или в 80-х). Дети предыдущих поколений приобщались к прессе в возрасте 8 — 12 лет. Родители выписывали для нас „Мурзилку”, мы выписывали „Пионерскую правду”, нас заставляли выписывать „Комсомолку”. <...> Подростковая социализация тех, кто родился в 90-е, пришлась на 2000-е. В домах уже был Интернет, а семейная традиция подписки иссякла. Это первое цифровое поколение. Они просто не знают, как выписывать газету, — ни сами, ни на примере родителей. Когда год назад в московских вузах проводили социологическое исследование и спросили двадцатилетних студентов (как раз 1990 год рождения), что такое подписка, 52% ответили: „Это подписка о невыезде”. У них не только бытового навыка подписки нет, у них уже и лексическое значение изменилось”.

“Мне уже не кажется, что народ — наш бог и наше солнце”.Марина Разбежкина объясняет Татьяне Малкиной, почему не надо нести искусство в массы. — “Московские новости”, 2011, 9 декабря.

Говорит режиссер-документалистМарина Разбежкина:“Герои документалистов — невербальные люди. Меня всегда смущает, когда журналисты кричат: а почему молчит народ? Народ изначально не говорит. Не потому, что боится, а потому, что у него нет слова. Это не его инструмент. <...> Лишь небольшому числу людей, тем, кто много думает, рефлексирует, требуется слово. Людям, которые просто живут, работая на заводах, на земле, что-то производят, нужно, чтобы общество было внятно устроено и просто объяснено. Но вот этого как раз нет. А поскольку в дологическом человеке сильны биологические токи, зреет разрушительный бунт. Я бы не хотела, чтобы мы до этого бунта дожили. Но мне кажется, что нынешнее состояние невербальных масс отличается от того, что было в 1990-х. И это документалисты тоже должны зафиксировать”.

“Документальное кино примиряет меня с людьми. Человек, которого я вижу в метро, из окна троллейбуса, мне не нравится, для меня он масса. Но когда я приближаюсь к нему через кино, не обязательно мое собственное, — вдруг понимаю, что все эти люди мне интересны. Я не могу поговорить с ними о Канте, но, наверное, специалист по Канту и со мной не может поговорить о Канте”.

Сергей Могилевцев.Метафизический смысл Южного берега Крыма. — “Топос”, 2011, 5 декабря <http://www.topos.ru>.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза