Новый мир

От резкого звона все вздрогнули. Мария бросила вилку, та ударилась о фарфоровую тарелку. Мария сжала руки в кулачки так, что побелели костяшки, и вперила ненавидящий взгляд в свекровь.

— Я еще жива, ясно?! Вы все… я вас насквозь вижу! Целыми днями только и делаете, что нахваливаете эту… шпионку! Она предавала нашу страну, она продала нас всех, а для вас это ничего не значит! Только рано вы еще меня хороните!

— Мария, — негромко сказал Энрике.

— Хватит! — Она перекинула гневный взгляд на него. — Думаешь, я слепая? Стоило мне отлучиться из дома, и что я вижу? Вы тут же вдвоем, как голубки!

— На разных этажах, — не удержалась я.

Я добилась своего: она уставилась на меня.

— Вы путаете изменника и разведчика, Мария. Я никогда не предавала свою страну. Семья вашего мужа — хорошие люди, с которыми я не могла дружить раньше, поскольку мы были по разные стороны баррикад. Сейчас это возможно. И я не собираюсь пересматривать свои отношения с вашей свекровью только потому, что вы ревнуете своего мужа к каждому столбу.

Мария вскочила, поджала губы. В какой-то момент я подумала, что она сейчас набросится на меня, колотя маленькими твердыми кулачками, но нет — выдержки хватило.

Она просто убежала из столовой.

Энрике молча сложил салфетку и встал.

— Прошу прощения, — сказал он и пошел за женой.

Вскоре до нас с сеньорой донеслись звуки ссоры. Энрике говорил низко, басовито, с явной угрозой. Мария почти срывалась на визг.

— Ей тяжело, — обронила сеньора. — Я понимаю, но я безумно от нее устала. Здесь еще так тесно… В Мехико у нас была возможность хоть целый день не встречаться. А здесь не разойдешься, не разминешься.

А мне пришло в голову, что это шанс. Надо пользоваться.

— Сеньора Вальдес, может быть, ей нужна помощь психолога?

— Что? — Она удивилась. — Ах, психолог… Пожалуй. Дома у нее был какой-то, она ходила к нему раз в неделю, особенно после вторых родов. Была потише, да. Вы можете кого-нибудь посоветовать?

— Да, конечно.

— Надеюсь, это будет какой-нибудь благообразный старичок. Такой, к которому она ходила дома.

— Не обещаю.

— Лучше поищи такого. Мария очень требовательна.

В комнатах что-то упало и разбилось. Ссора возобновилась с новой силой. Сеньора Вальдес поморщилась:

— Делла, тебе лучше уйти. До завтра. Это — надолго. Я уж знаю. Она будет вопить еще несколько часов. Я тоже — возьму детей и пойду в сад. Энрике знает, как ее успокоить.

— Как скажешь, Пилар.

— Утром она будет тихая, как овечка. А психолога пригласи, я не против. Мне, наверное, тоже захочется излить душу… третью ночь подряд снится генерал Вальдес, и на сердце так тяжело, сил прямо нет…

Я попрощалась с ней и ушла. Прямо из машины позвонила Ашену:

— Джет, сеньора просит психолога.

— Ого!

— Теоретически к ней и к Марии.

— Отлично.

— Есть идея. Подписать на работу Лоренса Хикати.

— И чего? А, погоди! Лоренс Хикати? Это то страшилище с внешностью клоуна из романа ужасов?

— Он самый.

— А что… слушай, идея. Но ты учти, что лично у меня на него рычагов влияния никаких, могу попросить, но и только.

— Я сама могу попросить.

— Давай, — воодушевился Ашен. — Если согласится, скажи, чтоб мне позвонил, я его проинструктирую. Сама в подробности не вдавайся.

— Договорились.

Я тут же набрала код Хикати. Выслушала порцию приветствий, заверений, что работа продвигается, успехи уже заметные, еще несколько дней — и он будет уверен, что пациенты выздоровели, ну а там потребуется просто реабилитация, ничего сложного…

— Лоренс, — сказала я, уловив паузу, — есть проблема. Небольшая, но трудная. Очень трудная.

— И?

— Семья эльдорадских беженцев. Мать, сын, его жена и трое детей. Они нуждаются в психологической помощи.

— Гм, — удивился Хикати. — И что, нет никого, кроме меня? Делла, я чего-то не понимаю?

— Эта семья — беглого эльдорадского диктатора.

Хикати охнул, издал еще несколько выразительных междометий, причем только половина из них была цензурной, а приличных и вовсе — одно первое.

— Делла, а я слышал, диктатор вроде как не совсем посторонний применительно к теме нашей работы.

— Вот именно.

— Ну ясно, ясно… И вы думаете, мое участие желательно?

— Знаю.

— Хорошо. Берусь.

— Только придется ехать к ним.

— Дальше Глазго не поеду, даже не надейтесь.

— Они в Эдинбурге. Примерно в двадцати минутах пешком от вашего госпиталя.

— Вы хотели сказать — от тюремного? Впрочем, это не важно. Хорошо, что близко. И что от меня требуется? Наверное, их охраняют, допуск нужен…

— Позвоните Джету Ашену, он вас проинструктирует.

— Статс-секретарю? Делла, я с ним не так чтоб близко знаком. А если точней, то мы виделись два раза и знакомы шапочно.

— Он о вас наслышан. Ловите его личный код. Он ждет вашего звонка.

— Хорошо, если так. Да, хорошо. Я бы даже сказал, это интересно. Хорошо, сейчас же ему позвоню, у меня как раз есть четверть часа свободных…

По дороге в Пиблс я уснула в машине. Проснулась уже в поместье. Вышла из салона, поежилась, вдохнула прохладный сырой воздух.