Читаем Новый мир. № 4, 2004 полностью

«ВидеолОгия (videology, от. лат. video смотрю, вижу, греч. eidos вид, образ и греч. logos слово, учение) — совокупность визуальных средств воздействия на общественное сознание; обработка умов посредством изобразительного ряда (реклама, кино, телевидение, изобразительные искусства, электронные средства коммуникации). <…> Если власть правит извне, системой принудительных мер и предупредительных кар, то слава правит изнутри, через клетки головного мозга, через зрительные нервы: психическая диктатура. <…> Идеология разделяла: плохое и хорошее, чужое и свое, полезное и вредное. Видеология разделяет: зрелищное и незрелищное, яркое и тусклое, знаменитое и безвестное, т. е. основывается на эстетических, а не на этических категориях. Если идеология настраивает за или против тех или иных явлений, действует в двузначной системе оценок (плюс и минус, белое и черное), то видеология создает многоцветные образы, которые действуют глубже, как раздражители мозговых клеток, вызывая подражательную реакцию у адресата видеовоздействия. <…> Идеология взывает к желанному будущему, видеология превращает его в иллюзию настоящего. Идеология требует поступков, видеология настраивает на созерцание. <…> То, что происходит в России и во всем мире, — это кризис идеологий вообще; если демократия и вытесняется сейчас какой-то иной властной структурой, то именно видеократией (см.). <…> Спор всех идеологий, либеральных и консервативных, национальных и космополитических, религиозных и секулярных, завершается их общим поражением — и победой видеологии».

Это критика. Выпуск 20. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — «Русский Журнал», 2003, 26 декабря .

Говорит Никита Елисеев: «Я очень плохо выражаю свои мысли. Остается успокаивать себя тем, что мысли мои слишком неожиданны и парадоксальны, чтобы выразить их достаточно точно».

«Да: самая мощная традиция современной русской литературы и критики — розановская. А коль скоро она (эта традиция) столь мощна, то, стало быть, в ней плодотворного ровно столько же, сколько губительного».

См. также рецензию на книгу Н. Елисеева «Предостережение пишущим» (СПб., «Лимбус-Пресс», 2002): Елена Иваницкая, «Весело и убедительно, точно и смешно» — «Знамя», 2003, № 12 .

Это критика. Выпуск 21. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — «Русский Журнал», 2004, 8 января .

Говорит Евгений Ермолин: «Бог встречается с человеком и в литературе. Конечно, лучше, наверное, получить базисные сведения о Боге из Библии, а не из современной литературы. Но я верю, что Бог говорит с миром и человеком сегодня, что Он особым образом раскрывается во всяком личном опыте».

«<…> нельзя недооценивать позорный провал игрового релятивизма и доморощенного пандемонизма в искусстве. Это главное литературное событие начала XXI века. Реализм же в искусстве — я уверен — никогда не устареет, не кончится. Он был всегда и будет всегда, составляя главное, а иногда и единственное содержание искусства в любую эпоху».

«Будущее России — это будущее ее литературы. Не будет литературы — не будет и России. Не будет России — хотя бы литература останется как памятник духовной Атлантиде. <…> Это, может быть, даже Сталин понимал здоровым краешком своей больной, растленной души…»

«Сеть для меня — это пространство свободы. А свободу нельзя не любить, как Бога».

«Любить — одно, а питать надежды — другое. Я и Немцова с Хакамадой люблю, и Чубайса с Ходорковским. А что толку? Ну, я молюсь о них».

«Я — идеалист и в смысле чаяния высшего, стремления к целокупно-позитивному идеалу».

«Много ругают последние рассказы Маканина, а я их ставлю высоко именно как предельно драматичное изживание безыдеальности нашей жизни…»

«Из [критиков-]современников мне ближе всего Игорь Виноградов <…>. И очень ценю я Ирину Роднянскую».

«<…> критик — это бездонное, притом инструментализированное чувствилище, инструментализированный интеллект, гиперболизированный настрой на диалог. Он берет везде, где хоть что-то есть. А литература (включая и критику) — это ж почти райский сад и одновременно адская бездна. В ней есть все. И все дается практически даром и в дар. Это — из лучшего, что нам вообще дается судьбой».

Составитель Андрей Василевский.


«Арион», «Вопросы истории», «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Октябрь»


Эльвира Горюхина. «Ой, да все мы не чужие…» Хождение по можаевским деревням. — «Дружба народов», 2003, № 12 .

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза