Новый Мир ( № 4 2008)

«В современных условиях протекания литературного процесса все большее значение приобретает публичный образ автора, складывающийся на осно­ве форм литературной деятельности, отличных от создания авторских художественных текстов. К таким формам можно отнести: 1) публичное исполнение автором своих текстов (выступления на литературных вечерах, поэтических фестивалях и пр.); 2) формальную деятельность автора в рамках литературного процесса (участие в литературных группах, поэтических семинарах, публикация теоретических статей и пр.); 3) неформальную деятельность автора в рамках литературного сообщества (налаживание и поддержание дружеских, равно как и враждебных, отношений с другими участниками процесса, участие в литературных скандалах, участие в коллективных (часто навязчиво-публичных) рекреационных мероприятиях, неизбежно сопутствующих любым литературным событиям, самомифологизация, самопиар и т. д.); 4) целенаправленное конструирование медийного образа (аудио- и видеозапись исполнения автором своих текстов, участие в фотосессиях, театральных постановках, перформансах); 5) популяризация в литературной среде не-литературных форм творческой деятельности автора (музыкальное, сценическое, живописное творчество и т. п.)...»9.

 

Высокий градус рэпа

Эта вот злость во мне — на мир, на себя —

она иногда делается нестерпимой.

Как ты это чувствуешь?

В груди как будто лежит моток колючей

проволоки.

И? И?

Он поворачивается — медленно, медленно.

И только одна мысль:

«Мир пиздец как несправедлив».

К тебе?

Да при чем тут я?

Наталья Мошина, «Пуля».

 

В современной культуре есть немалое количество страт, для участников которых создание публичного образа — не просто способ трансляции своих ценностей, но и требование жанра, объединяющего эту страту. Рэперы — одна из самых радикальных групп, для которых несогласие с миром — моральный выбор, а их скороговорка — боевой клич.

Впервые рэп был представлен в неожиданном для него контексте на фес­тивале «Новая драма — 2005». Сегодня в афише театра «Практика» поэтиче­ские вечера рэперов — обычное дело. Особенно рэперов так называемой «южнорусской школы» — парней из команд, игравших в Ростове-на-Дону. Их «выделяют жесткие тексты, брутальный поток острых метафор, чуть ли не виртуозная игра с рифмой и небрежное отношение к музыкальномупродакшену, — пишет в своем «Живом журнале» юзер chinzzzano . — Суть южногорэпа концентрируется на смысле. Всегда заточенном на социальное, на новую драму. Четкие тексты южан наполнены тотальной ненавистью, энергией миссионерской проповеди, в которой отображается вся злоба по отношению к миру, деконструированному и разбитому крепкими рифмами»10.

Южнорусскийрэп использует те же законы драматургии, что и авторы новой драмы. Трехактное развитие конфликта — спрессованное в минуты и секунды. Экспрессия языка, очищенного от всех табу и запретов. Жесткость оценок — страшный суд по законам безумного времени. И конечно, у рэперов и драматургов общий учитель — современный кинематограф Скорсезе и Тарантино, ДэнниБойла и Дэвида Финчера.

Боги монтажа и склейки, тревеллинга и крупных планов.

«Надя» — один из самых известных (и всегда ожидаемых слушателями) текстов поэта-рэпера Олега Груза, работавшего когда-то с ростовской группой «Каста». Можно читать его как стихи, а можно — как записанный в столбик сценарий малобюджетного фильма или одноактную пьесу.

 

Аркадий и Геннадий

Обзавелись какой-то Надей

И уже раз шесть позвонили мне за день.

Я говорю: «Отъебитесь от меня, Бога ради!»,

Повесил трубку и поехал к ним.

Кто-нибудь мне объяснит,

Какого хрена?

Это ведь два олигофрена — Аркаша и Гена,

И то, что секса века там точно не будет,

Я тоже знал офигенно…

Герой появляется в квартире друзей: два парня в хлам и танцующая стриптиз на столе Надя. Неловкое движение, Надя падает и вроде как не дышит.

Я говорю, братцы,

Это по сценарию или импровизация?

Скажите мне, что она щас встанет,

И мы все весело будем смеяться.

— Слышь, вставай, хорош валяться!

................................................

А эта, в натуре, ни жива ни мертва.

То ли убилась на хрен, то ли просто в дровах,

Короче, на жизнь ни намека.

По 150 истока, отойти от шока.

Я ведь пришел тока-тока,

А тут у вас событий стока…

Дальше следует напоминающий «Криминальное чтиво» диалог, опас­ности и подставы, попытки сначала реанимировать Надю, а потом объяснить очухавшейся девице, кто она и какая миссия ей назначена. Действие может повернуть куда угодно: то ли Надю закопают в лесопосадке, то ли трахнут, то ли все дружно продолжат бухать.

Аркаша предложил на посошок,

А Надя мне вслед: Грузик, ты шо,

Куда пошел, я ж, как-никак, живая еще?!