Читаем Новый Мир ( № 4 2008) полностью

Об исполнении этого необычного завещания — отправке части гонорара за опубликованный в СССР роман “Мастер и Маргарита” вдовой писателя первому встреченному в день публикации человеку. Причем встреченному на кладбище, у могилы Михаила Афанасьевича. Восстановлен и день знакомства Елены Сергеевны с ленинградским журналистом Владимиром Невельским, который купил на эти деньги катер и под аплодисменты берега проехался на нем по Фонтанке. Катер был назван, естественно, “Михаил Булгаков”.

Екатерина Викулина.Мертвецы города Риги. — “Даугава”, Рига, 2007, № 5/6.

Об использовании изображений трупов и вообщетелав уличной (в том числе социальной) рекламе. Текст написан оченьконцептуальным языком,иногда кажется, что читаешь не о повседневной жизни жителей Риги, но главы (анти)утопического романа. В таком мире жить совсем не хочется.

Борис Волох.Лавирующая журналистика как зеркало “экономики переходного периода”. — “Посев”, 2008, № 1.

Вот плюрализм так плюрализм: беспощадный ответ (и редакция смиренно ставит его в номер, “комментируя” лишь шапкой “По следам наших публикаций”) на статью Леонида Зеленко “Надорвавшийся. На смерть Ельцина” (“Посев”, 2007, № 8). “Идеологически беспозвоночная публицистика демократов, пример коей явила статья Зеленко, сыграла немалую, если не решающую роль в спектакле, по ходу которого вопартиенные имитаторы либерализма водили за нос общественное сознание семнадцать лет. В спектакле, в котором мы — рядовая пехота демократии, ее „стойкие оловянные солдатики” — участвовали своей восторженной, романтической и преданной массовкой. О чем нимало сегодня не жалеем, более того — гордимся. Ибо нас вело не рабское вожделение власти, но любовь к свободе. Может, в том и состоит главный итог эпохи Ельцина?”

Сергей Волков.Трагические тенора эпох. — Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература” (Издательский дом “Первое сентября”), 2008, № 1 (640).

О том, как, по мнению страстно-поэтичного автора, “революционные судороги января 1918 года волнами расходились по нашей истории”, об экзистенциальной связи между поздним “протестантством” 1968-го (ввод советских войск в Чехословакию) и блоковской поэмой “Двенадцать”. Финал статьи: “Кстати сказать, именно в 1918 году не присуждалась Нобелевская премия по литературе. Симптом символический”.

Евгений Воронов.Ариадна. Рассказ. — “Бельские просторы”, Уфа, 2007, № 12.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары