Новый Мир ( № 4 2011)

Недавно в Киеве можно было наблюдать давно забытую картину: публика ломи-лась в театр имени Ивана Франко и даже спрашивала лишний билетик от самого выхода из метро. Некогда — перед крупной премьерой или гастролями — это было дело обычное, но в последние два десятка лет жизнь не очень-то оставляла место для культурного энтузиазма. Стремление народных масс попасть в театр вызвало у старых киевлян умиленную радость, но еще примечательнее был повод — не премьера и не гастроль, а творческий вечер поэта Лины Костенко с презентацией ее первого романа «Записки українського самашедшого». Поистине неслыханное дело: театру Франко, первому в стране по статусу и, пожалуй, по уровню спектаклей, нет нужды сдавать свою сцену под творческие вечера. Нормальная киевская книжная презентация — это небольшой зал или аудитория, где собралось человек десять-двадцать, максимум — до сотни, если автор, как говорится, «медийная персона». Между тем в театр пришли две тысячи человек, от культурной и не очень культурной элиты до студентов, а те, кто билета не добыл, стояли на площади и смотрели прямую трансляцию на большом экране.

Безусловно, выход этого романа — Событие с Широким Резонансом. Откровенно говоря, мы не планировали посвящать целую колонку одной книге, однако и роман, и мощный отклик, который он вызвал, обозначили целый ряд проблем и явлений, как в литературной, так и в общественной жизни Украины. По мере того как писалась эта колонка, круги на воде все расширялись: уже и скандалы пошли, и скандалы вокруг скандалов. Давно уже такого не бывало. С большим успехом начался презентационный тур Костенко по Украине (правда, вскоре прервался, произведя еще больший шум, о чем ниже).

Вряд ли найдется в современной украинской литературе другая фигура, способная привлечь такое искреннее и широкое внимание, как Лина Костенко. Первый тираж «Записок…», на порядок превышающий стандартные для Украины две тысячи, разошелся моментально. Роман читается и обсуждается даже теми, кто в руки не брал украинскую прозу последних десятилетий, — да что там, и теми, кто вообще книг не читает уже много лет.