Новый Мир ( № 5 2004)

Главное, что вынес Уэльбек из квантовой теории, — это безоговорочный аргумент в пользу атеизма. (Судить не берусь, потому как ничего в этом деле не смыслю, однако физики, выступавшие в передаче Гордона, два года кряду твердили совершенно обратное: будто эта версия прямо-таки требует фигуры Генерального Наблюдателя, и время от времени осторожно роняли слово “Бог”.) Второе по важности умозаключение, которое Уэльбек вынес из этой же области: современная физика, дескать, не признает “реальности” — она “не является научным понятием”. Отсюда вытекает то ли утопический, то ли антиутопический финал “Элементарных частиц”, когда человечество, благодаря открытию молекулярного генетика Мишеля, добровольно сходит со сцены, уступая место принципиально новой генерации не подверженных возрастным изменениям и бессмертных клонов, лишенных возможности страдать, поскольку ни одна человеческая страсть им неведома, зато благодаря неизмеримо большему числу клеток, отвечающих за соответствующие раздражители, открыта бесконечная способность к плотскому наслаждению.

Последний фактор имеет для Уэльбека решающее значение. Эротический фон “Расширения пространства борьбы”, граничащие с порнографией (если не прямо порнографические) пассажи “Частиц” — это, так сказать, служебный материал для иллюстрации второй уэльбековской генеральной идеи — идеи разобщенности и как бы уже онтологического одиночества. В его мировидении последней точкой возможного соприкосновения между человеческими существами остаются эрогенные зоны.