Новый Мир ( № 5 2005)

“Сегодняшнее время не безнравственней любого другого. Возьмите самые популярные образцы массовой культуры. <…> Скажу больше: Д. Корецкий — это Лев Толстой 90-х, а А. Кивинов — это наш современный Чехов. Я не удивлюсь, если они не попадут в историю отечественной литературы, ибо не ходят на писательские тусовки. Но именно они адекватно описали эпоху. По качеству текстов Дарья Донцова, может, и уступает более именитым авторам, но в ее произведениях есть нечто такое, что важно современным читателям, благодаря чему тиражи ее исчисляются миллионами. А сериал по книжкам Марининой я даже показывал жене с терапевтической целью, когда от жизни в Москве в голове у нее несколько сместились приоритеты. Эффект необыкновенный!” — пишет художникАлександр Шабуров,участник и главный идеолог художественной группы “Синие носы”, “которых можно считать продолжателями российского акционизма середины 90-х (Олег Кулик, Александр Бренер)”. Он же: “<…> после Б. Акунина уже нельзя писать „в стол”. Если тебе есть что сказать, умей завладеть вниманием”.

Ежи Помяновский.Неустаревшая тема. — “Новая Польша”, Варшава, 2004, № 11.

“Статья Чеслава Милоша о Мандельштаме („Газета выборча”, 1996, 23 — 24 ноября), его поэтическом величии и человеческой слабости обладает тем достоинством, что заставляет задуматься над двумя немаловажными вопросами. Первый связан с оценкой поведения русских писателей в период террора. Невозможно согласиться с осуждением их всех одним махом, и трудно понять, как Милош, поэт, которому я не вижу равных, а сверх того мыслитель без иллюзий, соглашается применять повседневные нравственные нормы к поступкам людей, поставленных в нечеловеческие обстоятельства, под натиск смертельного гнета…” Впервые напечатано: “Газета выборча”, 1996, 30 ноября — 1 декабря.

Евгений Попов.“Опера нищих”. Документальная проза. — “Вестник Европы”, 2004, № 12.

“Мне тут недавно повезло, и я наконец-то лично увидел живых марксистов, получив приглашение на их „круглый стол” под названием „Шестидесятники — последнее поколение русской интеллигенции”. Обстановка была самая романтическая — маленький зал, комфортабельное подполье, у входа малый торчал в пятнистом камуфляже. <…> Все бы ничего, я ведь писатель, жизнь изучаю, но тут сменивший оратора Борис С., считающий, будто тоталитаризм был лишь во времена Сталина, а не тогда, когда он защитил свою марксистскую диссертацию, вдруг вторгся на мою территорию и заявил, что писатели перестали писать. Как это так? А я что сейчас, по-вашему, делаю? <…>”