Новый Мир ( № 6 2005)

— А курроспудент был такой... с Архангельска родом. Ой, дай Бог его фамилию! Не помнишь, случайно, Ювеналий? Ой, что вытворял, козья морда! У него фраза была заготовлена на всякий случай жизни: “Наши чехословацкие друзья очень устали”. Он, говорят, с этой фразой всю область объехал — от Кенозерья до Нарьян-Мара. И всегда с рыбнадзором плавал. По части выпивки большой был спец, но еще больший спец — как достать эту выпивку. Днем-то ладно, в любой деревне можно найти, не вопрос. А ночью? Бывало, в лодке напьется с рыбнадзором, нащекарится — и спать. А у пьяниц-то сон краткий, тревожный. Пробудятся среди ночи, протрут глаза: где достать опохмелку? Вот тут и вступает орудие главного калибра, курроспудент этот. Побреется, продышится — и в дом к продавщице. Постучит легонько в окно: “Не будучи представленным, позвольте побеспокоить. Наши чехословацкие друзья очень устали”. А та спросонья: что за друзья, чем занимаются? Но у него заранее готов ответ: экспедиция, мол, Чешской академии наук, растения собирает, насекомых, рыб, а я в экспедиции переводчик и проводник. И удостоверенье свое тычет. “Вам, наверно, вина, раз иностранцы? Белого или красного?” — спросит продавщица. “Да вы что?! Белое — несмелое, красное — напрасное, водка — в сердце прямая наводка!” Без промахов всегда работал!..

Мы шли по длинной-предлинной улице, огибая лужи и разливы зыбучей жижи, которые оставили после себя трактора. Окулов с Минькиным торили дорогу, а я смотрел под ноги, чтобы не вляпаться в грязь, и не сразу обратил внимание на худую старуху в очках. Она сидела на крыльце своего дома, печально опустив голову, и, казалось, ничего не видела и не слышала.

— Как жизнь, бабушка Пима? — с преувеличенной бодростью приветствовал ее глава администрации и остановился. — На солнышко потянуло, а?

Старуха подняла голову, и я заметил, что один глаз у нее был непропорционально велик и как бы прикрыт тусклой слезящейся пеленой — может быть, оттого, что очки были с разной диоптрией.

— Да что, милой, тебе сказать-то? — охотно откликнулась бабушка. — Мучишься не в силу, а живешь. У кого деньги, тот и гужуется до горла. А я что? Из кулька в рогожку перебиваюсь.

— Ну-ну… так уж и в рогожку, — подмигнул мне Ювеналий Изосимович, присаживаясь рядом. По всему было видно, что он затеял этот разговор неспроста. — Между прочим, первый фермер на деревне. — И подтолкнул меня локтем. — Рисковая женщина, я вам скажу! Взяла озеро Перлахта в индивидуальную аренду, оформила честь честью именной договор...