Новый Мир ( № 6 2006)

Есть еще одно обстоятельство, которое влияет на сегодняшнее восприятие поступка Иннокентия Володина. Рухнул миф интеллигентского представления о США как оплоте “добра и свободы”. Иннокентий Володин исходит в своих действиях из представлений, выраженных дядюшкой Авениром, что атомная бомба в руках сталинского режима — это непременно война. “А зачем она — Родине? Зачем она — деревне Рождество?” — под этим вопросом в советский период нашей истории многие бы подписались. Считалось, что в руках ответственных американцев бомба не страшна, это только советская пропаганда пугает “поджигателями войны”. “Кто там помнит, что отвергли разумный план Баруха: отказаться от атомной бомбы — и американские будут отданы под интернациональный замок?” — размышляет Иннокентий. Сегодня ясно, что хоть режим Сталина и людоедский, но и в США принимают решение не ангелы. Когда бомбили Югославию, в тех же кругах, что прежде идеализировали США, порой звучали сентенции: “Хорошо, что у нас есть атомная бомба”. А план Баруха не лишен лукавства. Как говорит Грушенька в “Братьях Карамазовых” своей сопернице: “А так и оставайтесь с тем на память, что вы-то у меня ручку целовали, а я у вас нет”. Миру предлагалось поцеловать ручку США. Замок — замком, а монополия — монополией. “Вот и оставайтесь с тем, что у меня бомба есть, а у вас нет”. Рассекреченные относительно недавно американские планы первого ядерного удара, и в частности план “дроп-шот”, согласно которому на территорию СССР должны быть сброшены три сотни атомных бомб, тоже говорят о мечтах, которые рождает у военных ядерное превосходство. И хотя не следует придавать штабным играм военных статус государственных намерений, однако ж, если у враждующих сторон нет паритета, всегда есть соблазн претворить штабные планы в жизнь. Должно быть, понимая это, большинство выдающихся физиков, занятых в Манхэттенском проекте, считали, что атомными секретами надо поделиться с СССР, и если и не работали прямо на советскую разведку, то способствовали утечке информации.

Таким образом, высокие цели звонка Иннокентия Володина в американское посольство (не дать атомную бомбу сталинскому режиму) вступают в решительное противоречие с реальностью. Солженицын посылал своего героя на подвиг — хоть и свершенный порывом, “плохо обдуманным”. Но поступок нелепый или мелкий статуса подвига не получает.