Новый Мир ( № 6 2009)

“Сейчас поэзию хотят сделать набором иррациональных, самодостаточных и возвышенных переживаний (эстетический феномен „возвышенного”, согласно работам современных философов, может быть не только романтичным, но и брутальным, и даже шокирующим). Пусть в поэзии будет сколько угодно примет современности, брутальных или дискомфортных описаний страдания, но место ей может быть отведено только в частной, приватной жизни, в сфере „культурного досуга”. Такое пожелание и даже требование к поэзии со стороны истеблишмента или его значительной части — очевидно, тенденция долговременная. Этого не нужно бояться, но это стоит понимать”.

Станислав Лем.Моим читателям. На грани литературы, философии и футурологии. — “НГ Ex libris”, 2009, № 11, 26 марта.

“<...> я пользуюсь удобным случаем, чтобы объясниться — то есть чтобы разъяснить, почему каждая моя следующая книга все меньше похожа на прежние, получившие ваше признание”.

Открытое письмо Лема читателям было опубликовано в журнале“Polska”в № 5 за 1973 год. Переводчик — В. И. Язневич.

“<...> я считаю, что такая „нормальная” литература, каковой являетсяscience fiction, с каждым проходящим годом оказывается во все большей опасности. Эта опасность не в том, что возникла „страшная конкуренция” в виде фильмов, телевидения, средств массовой информации, и поэтому люди предпочитают смотреть в маленький или большой экран, а не читать книги. Опасность в том, что мы теряем ориентацию в нагромождении мировых событий, то есть мы не можем определить их реальную иерархию — различить степень их влияния на нашу нынешнюю и дальнейшую судьбу. Мы чувствуем, что цивилизация в своем поступательном движении отрывается, что ее отрывают от традиционных исторических корней, поэтому она должна зондировать свое будущее, она должна сегодня принимать решения, последствия которых спасут или погубят наших детей и внуков. Такое положение дел выше наших сил, и его иногда называютfuture shock— шок будущего, потрясение от видения непостижимого, раздираемого противоречиями, но вместе с тем и неотвратимо приближающегося будущего. Это положение дел застало литературу иscience fictionнеподготовленными. То, о чем сегодня говорит „нормальная” беллетристика, как и то, что рассказывают разукрашенные книгиSF,уходит и уводит от мира, который есть, и тем более от мира, который стоит у ворот, — у ворот, ведущих в XXI век”.