Новый Мир ( № 6 2011)

Начинается книжка в традиционной для Проханова, несколько напыщенной и поспешной манере. Суздальцев еще в Москве и думает об отъезде. Возникает ощущение, что Проханов задумал сюжет и решает поскорей его запустить, не отвлекаясь на детали (редакторам, кстати, привет — можно и повнимательней работать).

Много неряшливых кусков, целые главки читаешь с внутренним томительным предубеждением: ну зачем так все делается-то — на скорую руку, кое-как.

Герой расстается с невестой. Разговаривают они хуже, чем в бульварных романах, все донельзя тривиально. Бьюсь об заклад, что этот кусок Проханов написал за пятнадцать минут и больше не перечитывал.

Рассерженная героиня читает герою вслух его же стихи (наверняка настоящие юношеские вирши Проханова), издеваясь над ними, — и поделом: стихи так себе, да и делать им в романе, собственно, нечего.

Еще чуть-чуть — и оставил бы книгу на потом.

Но мы задерживаемся еще на десяток страниц — благо, что читать Проханова — не кули ворочать.

Петр Суздальцев наконец уезжает и приступает к работе лесничего.

Вскоре его начинают мучить видения: он видит картины какой-то будущей, еще не случившейся азиатской войны, в которой участвуют русские солдаты.

Суздальцев спешно записывает то, что видит.

И тут Проханов берется за то, что умеет как никто другой. А именно: чередует баталистику и лесные, иногда сугубо реалистические, иногда с привкусом мистики наблюдения героя.

Лучшие страницы прохановской прозы — это всегда либо афганский бой, либо какая-нибудь восхитительная полуязыческая лирика, вроде сбора грибов.

А в этой книжке и первого и второго с избытком.

Мир этой деревни, с послевоенными вдовами и пьющими, вороватыми мужиками — все вроде бы узнаваемое, но вместе с тем странное, даже маревное, к тому же имеющее порой некий мрачно-ироничный подтекст.

Вот, к примеру, умалишенный сосед Суздальцева, который обожает свою белую, зеленоглазую козу, — сам выводит ее гулять, любуется ею, а местные мальчишки дразнят чудака «козодоем». Коза умирает — а сосед вскоре вешается.

Впрочем, когда речь идет о серьезных вещах — прохановский голос звучит очень убедительно.

Накануне Дня Победы селяне моют памятник солдату и солдатке — и, проходя мимо, герой замечает, что омывают их, как дорогих покойников.

Герой охотится на уток, две подстреленные птицы падают в реку — в охотничьей, почти собачьей страсти он сбрасывает одежду, прыгает за добычей, забыв о том, что вода ледяная. Едва не гибнет... «И когда выходил, березы на берегу стали красные, словно пропитанные кровью».