— Ты со мной тягаться вздумала, обезьяна конченая! Смотри, а то будет са-тря-сение мозга! Я такая сильная, что тебе и не снилось! — Ирма Ивановна для большего убеждения демонстрирует бицепс на правой руке. — Двадцать раз отжимаюсь от пола и десять раз подтягиваюсь на турнике! Ты меня поняла?!
— Ирма, отступись от меня. Я никого у тебя не увожу. Люди не уводятся.
— Ах ты ж сука! — Ирма Ивановна пинает коробку с Жанкиными пирожками, и та отлетает на полметра. — Что значит не уводятся?! Мужики клюют где легче! Недотрогу из себя корчила, биологию мне два часа впаривала, а сама б... натуральная!
— Умоляю тебя, Ирма, не кричи, на нас люди оглядываются.
— Пусть! Пусть они видят, какая у нас б... вокзальная объявилась.
Ирма Ивановна поднимает коробку с пирожками и кидает ею в Жанку.
— Забирай свои вонючие пирожки и урывай отсюда! — кричит Ирма Ивановна. — И чтоб я тебя здесь больше не видела! Явишься — кости попереламываю!
5
Я не хочу ни с кем ни за что бороться, думает Жанка. Я не хочу бороться ради того, о чём мечтаю. Я не хочу, чтобы кому-то становилось хуже из-за осуществления моей мечты.
Жанка сидит на подоконнике у себя дома, на четвёртом этаже, в своей комнате.
Смеркается.
Может быть, он уже ждёт меня, думает Жанка.
На ней только нижнее бельё. Платье — самое лучшее, какое у неё есть, — лежит аккуратно, вместе с вешалкой, на кровати. Чёрные капроновые колготки. Туфли, украшенные крошечными разноцветными камешками, дешёвыми, зато блестящими.
Жанка смотрит то во двор перед домом, то на платье.
Мне не так больно, как я думала. Я не из стекла. Не разобьюсь. И вообще, можно совсем ничего не чувствовать, если захотеть. Можно собой владеть. Нужно собой владеть. Я же всё-таки человек.
С улицы веет холодком. Жанка беззвучно повторяет: “Человек всё-таки, человек всё-таки”, и постепенно, от осознания своей человеческости, ей становится ужасно себя жаль.
Он появляется ровно в восемь. Пунктуальный, думает Жанка. Такой нарядный.
Жанке хорошо его видно. Стоит, облокотясь спиной на детские качели, делает вид, что спокоен, а на самом деле очень встревожен. Беспрерывно оглядывается, нервно застёгивает и вновь расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке. Ждёт. Боится, что не приду.
Может, я поступаю неправильно, думает Жанка, жадно глотая каждое его движение, каждый жест. Может, иногда нужно думать только о себе. Может, это такое испытание.
Жанка бросается быстро натягивать платье. Подожди, шепчет она, подожди, я сейчас!
Слышно чей-то разговор. Жанка смотрит в окно.