Новый Мир ( № 6 2011)

«Самоутверждаться в системе оценок, — с одной стороны, паразитизм культуры, с другой — поддержание порядка на этом погосте есть единственное обеспечение ее существования. Поэтому стройность и ухоженность этих могильных холмиков и надгробий — понятий, имен, дат и иерархий на кладбищах учебников, монографий, энциклопедий и словарей — являются определяющим признаком культуры. В школах и университетах учимся мы лишь тому, что было, что прошло, — прошлому, смерти, убеждая себя в том, что живем вопреки ей. Неприменимость знания к жизни есть тоже признак культуры, причем уже достаточно высокой».

Сергей Гандлевский.Найти охотника. Беседу ведет Ирина Головинская. — «Лехаим», 2011, № 3, март.

«Я из принципа, через силу, с утра встаю под холодный душ. Но я не могу писать стихи на одной силе воли, только оттого, что я назвался груздем, то бишь поэтом. Чтобы писать, перво-наперво надо самому увлечься. А я так устроен, что мой вкус свирепеет куда быстрее, чем мои способности могут ему угодить, он очень редко одобрительно кивает головой — обычно же командует „отбой”».

Мартын Ганин.Юрий Арабов. Орлеан. — « OpenSpace », 2011, 29 марта.

«Арабов — один из, по всей видимости, последних представителей почтенной традиции, представленной в русской литературе именами, очень условно говоря, Салтыкова-Щедрина, Гоголя и Булгакова, то есть традиции фантастического социального гротеска. <...> Проблема в том, что такой способ художественной рефлексии, подразумевающий контраст между обыденностью и чудом (того или иного рода — здесь это слово употребляется не в религиозном смысле, а означает просто совершенно невероятное событие), в современной русской прозе не работает. Во-первых, потому, что этот прием, когда-то революционный, давно перешел в область массовой литературы. Во-вторых, и это еще важнее, потому, что, как мне уже приходилось писать по поводу последнего сборника рассказов Владимира Сорокина, в современной России нет никакой четкой границы между абсурдом и реальностью. Разумеется, это свидетельствует не о „ненормальности” как таковой, а об отсутствии конвенции по поводу этой нормальности».