Читаем Новый Мир ( № 7 2007) полностью

Наш школьный учитель истории был из красных казаков, откуда-то с верхов, из шолоховских станиц. Как и Шолохов, служил на подхвате у комиссаров. В школе имелся небольшой краеведческий уголок и самодельный альбом из станичного прошлого, а сам Федор Дмитриевич преподносил историю, конечно, вполне ортодоксальным образом.

Спасибо ему и за это, но гораздо больше сведений о донской старине я почерпнул от хорошего друга нашей семьи, старого агронома Ивана Тимофеевича Ефимова, который снабжал меня религиозными сочинениями Гоголя в издании журнала “Нива” и переписанными от руки стихотворениями Мережковского на историко-религиозные темы.

Иван Тимофеевич, интеллигент старых манер и закваски, с благообразными чертами лица, в революцию учился в сельскохозяйственной школе в Персияновке близ Новочеркасска, видел своими глазами, как донские юнкера и кадеты уходили в Ледяной поход на Кубань с Корниловым и в Степной — с Поповым... Рассказывал…

Так что Гражданская война в пятидесятые — шестидесятые годы еще аукалась, и на улице можно было встретить сильно постаревших персонажей Крюкова или Шолохова. Впрочем, жизнь утряслась. Никакой воинственности — одни воспоминания.

На деревянной ноге, задиристый, сват Ивана Тимофеевича Степан Алексеевич Князев, родом с Перекопки, обличьем походивший на Котовского, был некогда адъютантом у Филиппа Миронова, а до того воевал у белых, но больше любил рассказывать, как его искали для расправы передовые отряды батьки Махно, доходившие до его родного хутора. Он прятался от них где-то на чердаке:

“Степка, мы знаем, что ты тут схоронился, вылазь, а не то хату запалим...”

Он сидел, не вылазил, боялся, что прикончат. Хату, кажется, не спалили...

Старик Андрей Дмитриевич Кочетов — душа нараспашку, плетень в плетень сосед моей бабушки — замечательно дишканил:Слава Платову-герою! Победитель был врагам. Победитель был врагам. Слава донским казакам!Воевал и за тех, и за других:

— Красные придут — я за красных, белые придут — за белых…

Победили красные — они и табунились в те годы, продолжая время от времени праздновать и обмывать свою давнишнюю победу (на фоне основной — над Германией). Николай Илларионович Шведов, Кузьмич-Головок, Андрей Федорович Трофимов, наш непосредственный сосед по казенной квартире Иван Борисович Денисов, любитель нудно выступать на школьных линейках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее