Новый Мир ( № 7 2009)

Весь пол залила, словно мы растворились в природе.

Какое сегодня? Не Вера, Надежда, Любовь?

Не Вера-Надежда? Конечно, тридцатое вроде.

* *

*

Баба Маня повариха никакая.

Внучка Машка повариха еще та.

Машке пять, она сидит, перебирая

Горстку гречки.

Машку тоже ждет плита

(Если образно, в потугах обобщенья),

В смысле, быть и ей кухаркой бог велит.

— Хорошо смотри, пока хватает зренья, —

Баба Маня, тыча пальцем, говорит.

Ее палец прогуляется по гречке,

Отберет крупицу с черным лепестком.

Баба Маня знает страшные словечки

И служила ворошиловским стрелком.

Стар и млад. Сидят напротив. Всё им мало.

На работе остальная их семья.

Горка ядрицы одна у них сначала.

А потом у каждой черная, своя.

Машке сорок. Машка скорая и злая.

Машка знает, что всплывает шелуха.

— Жизнь другая, — баба Маня, — жизнь другая.

Не кухарка, не кухарка, не куха…

И готовлю, и батрачу, и шаманю.

Как там с манкою у вас на небесах?

…Видит гречку — непременно бабу Маню

Вспоминает. Точки черные в глазах.

 

Firenze[1]

Если длинный дом выстроен вдоль моста,

Все, что в воду падает из окна, уплывает вглубь.

Это глушь слепящая, запах воды, места,

Где и ты, и всякий местный по-своему глуп

И умен по-своему. Не торопись судить.

Говорит мой друг, что ангелы под мостом

Словно карпы плавают, хочешь от них испить —

Опусти ведро в окно и молись о том.

Эти ангелы отпускают по кружке в день,

Эти ангелы исполняют по тайне в год.

А другой и свесится над водой, и — дзэнь —

Упадет ведро, и не ангел, а карп плывет.

Вот такой там мост над рекой, такие там шутники.

По утрам сливают в воду лишнее молоко,

И бела река, словно ангелы — плоть реки,

Словно всем и всюду весело и легко.

Дерево

Пеппи Длинныйчулок сидит в морщинистом ветхом саду.

Перед ней дырявое дерево. Она кладет в него ерунду,

А дети потом находят: сладкую газировку, булки, чулки.

На террасе лошадь. Точат ее червяки.

Лошадь давно подохла. Пеппи выросла и сидит в кустах.

Все думают, что она умерла, что лошадь съела ее, но страх

Не мешает им приходить и искать, что там выросло: хлеб и вода.

А при жизни ее было еще страшней приходить сюда.

Сумасшедшая Пеппи смотрит на них из травы, космы ее торчат,

Как прошлогоднее сено, кожа ее смугла.

Томми и Аника воспитывают внучат,

Но вечность не собирались у праздничного стола.

Никто ее не замечает, принято думать, что ей каюк.

Каждый верит, что дупло плодоносит, а птицы летят на юг.

Каждый уверен, что родился для радости и умрет.

А Пеппи всех по-прежнему дурит, но никогда не врет.

Дерево плодоносно, она совсем ни при чем.

По ночам она пробирается в дом и спит, сворачиваясь калачом,