Новый Мир ( № 8 2010)

— Лес, — отвечает ученик.

— Правильно, лес. А какой это лес?

— Зимний…

— Молодец, Вася!.. А как называется этот зверь?

— Волк…

— Правильно! А какой это волк?

— Голодный…

— А что делает голодный волк? Что он делает?

— Поет…

— А что поет голодный волк?

— Песню…

— Правильно, песню! А какую песню поет голодный волк?

— “Широка страна моя родная…”

 

А вот замечательный рассказ другой писательницы, обитавшей в Голицыне, — Ольги Зив. Смолоду она была связана с комсомолом и поведала о трагикомическом эпизоде. Рассказ относится к концу сороковых годов, когда в Сергиевом Посаде (тогда Загорске) открыли Духовную семинарию.

В тамошний районный комитет комсомола явилась девушка с просьбой принять на хранение ее членский билет.

— Я живу в общежитии, — объяснила она, — там у нас в комнате двадцать коек… А у меня только фанерный чемодан без замка, туда я комсомольский билет не могу положить…

— А где ж ты его раньше хранила? — спросили ее.

— Раньше я носила его на груди, за бюстгальтером… А теперь я встречаюсь с одним семинаристом и боюсь, как бы билет не попал во вражеские руки…

 

Подолгу живал в Голицыне Николай Николаевич Гусев, в молодости он был секретарем Льва Толстого. Помнится, какой-то советский литератор за обедом обратился к Гусеву:

— Николай Николаевич, вот Горький пишет, что у Толстого талант был больше, чем ум...

Гусев взглянул на него и произнес:

— А кто он такой, сам-то ваш Горький, позвольте спросить?

 

Я вспоминаю, как за голицынским столом появился господин, который отличался от всех прочих мужчин, я бы сказал, лоском. Фамилия его была Фельдман. Отец мне объяснил, что смолоду этот человек был революционером и что в Одессе один из бульваров назывался его именем.

А кроме того, он долгие годы жил в Париже.

Фельдман рассказывал о некоем французе, который много лет был администратором в Гранд-опера. Этот человек знал завсегдатаев знаменитого театра, знал их вкусы и пристрастия… Но, судя по всему, должность ему наскучила, и он с ней расстался, и притом скандальным образом.

В Гранд-опера должна была состояться очередная премьера, и меломаны принялись раскупать билеты. К некоторым из этих людей администратор обращался с такими словами:

— Я знаю, мсье, вы привыкли сидеть в шестом ряду на кресле номер пятнадцать… Вы меня простите, но по недоразумению это место уже занято… Я приношу свои извинения… Я постараюсь, чтобы это никогда не повторилось… Я вам предлагаю место в пятом ряду — номер четырнадцать… Поверьте, оно не хуже… Еще и еще раз простите, мсье…