Новый Мир ( № 9 2008)

Книга представляет собой собрание совершенно различных жизненных сюжетов — тут и беженцы из Грозненского района (рассказ “Женские четьи минеи”), и летопись быта на протяжении нескольких поколений в русской деревне (повесть “Паралипоменон”), и московская жизнь молодой женщины, которая пережила развод (повесть “Луна на ощупь холодная”), и множество других обстоятельств, событий, судеб. И книга эта предназначена для долгого чтения, для перечитывания.

Сама ткань текста тоже афористична: “Мне приснились слова: „Вся еврейская литература сводится к одной фразе: ‘Парик замужней женщины сидел на ней косо‘””. Есть в книге и смерть, увиденная без трепета (“Трепет смерти”), и бесконечная, смешная и трогательная жизнь (“Записки и надписи”), сны и бодрствования (“Мои сны глазами очевидцев”).

На мой взгляд, это редкая книга.

 

П а в е л Б а с и н с к и й. Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина. М., “Вагриус”, 2008, 432 стр.

Книга автора, которого знаешь как зрелого, состоявшегося критика, — это очень большие ожидания. Он высказал столько убийственно точных суждений, что сам-то уж должен написать нечто поистине необыкновенное.

И действительно, книга оказалась не совсем обыкновенная. Но все равно некоторые вещи обескураживают. Ждешь от Басинского чего-то большего. Особенно в плане языка. Но и сюжета. “И тогда она подняла на него взгляд, исполненный такого гнева и в то же время такой жалобной беспомощности, что Борис Викторович, будучи мужчиной чувствительным, сам едва не зарыдал”. Тут все уже как будто читал в некоем поистине мифическом “русском романе”. Может, это и есть в своей окончательной воплощенности тот самый русский роман? Может быть, так и надо, может, таким языком писать и правильно? Как бы усредненный литературный язык, которого не замечаешь, когда читаешь, не спотыкаешься

на нем.

Сюжет довольно сложен, пересказать его не так-то легко из-за нагромождения событий. Действующих лиц, за исключением Джона Половинкина, капитана Максима Максимыча (ну куда ж тут без литературных реминисценций), Недошивина, попа и попадьи, отца Тихона и еще кое-кого к концу книги уже невозможно

отлепить друг от друга; Чикомасов, Палисадов, Рябов и прочие — весь этот хоровод сливается в поистине дикой пляске. Казалось бы, можно было наделить персонажей какими-нибудь выпуклыми, пусть даже гротескными, характеристиками, чтобы они не так смахивали друг на друга. (Впрочем, у некоторых героев есть