Новый Мир ( № 9 2008)

И зачем это зрителю? Да — красиво, да — профессионально. Да — звездный кастинг, узнаваемые актеры в густом деревенском гриме. Вон Маковецкий, сыгравший Михеича, гордится, что ассистент по актерам не отличал его на завалинке среди местных стариков. И этот старательный, аутентичный якобы говор, создающий дополнительную дистанцию между героями на экране и зрителем… Да, можно поразмышлять о жестокости патриотического военного мифа, не оставляющей человеку выбора: убил бы герой, ограбил бы, — все можно отмолить, отсидеть, отработать… А с войны сбежал — смерть и проклятие до седьмого колена. Ни прощения, ни покаяния… Можно ли так с человеком? Но все это для зрителя — там, за стеклом. Военный миф сегодня — ветхое рубище, прикрывающее бессмыслицу и наготу сегодняшней жизни. Его лучше не трогать, не ворошить… А деревня? Ну, что деревня? Жалко, конечно, но мы-то, слава богу, в городе давно уж живем.

Б.Ну да, живем и не помним, как Шультес (Гела Читава), герой одноименной картины.

А.Ну, этот вроде не из деревни…

Б.А неизвестно. Он — ниоткуда. Светловолосый грузин с русской мамой и литовской фамилией… Невнятность происхождения — одна из немногих принципиальных условностей этого абсолютно достоверного по фактурам фильма. Режиссеру нужен был на экране человек вообще, человек без корней, без прошлого…

А.…Которое все-таки его настигает и убивает. Вот ничего особенного вроде в картине не происходит. Живет человек, бегает по утрам, ездит в метро, смотрит телик, покупает одежду, ест чебуреки по двадцать рублей, ищет какого-то Васю, таскает кошельки из карманов, хоронит мать, навещает в армии брата, спит с кассиршей из магазина, которую не в силах запомнить в лицо, в конце, нелепо подставившись, — погибает… А не оторвешься, смотрится как детектив. И не только потому, что герой ворует и криминальная линия сама по себе создает напряжение. Просто сюжет выстроен так, что каждая деталь, как в детективе, по методу “тепло”, “еще теплее”, ведет к узнаванию скрытого…

Загадка предъявлена в первом же кадре: лицо героя на фоне белой стены, длинный статичный план, реплика: “Нет, не помню”… Потом он долго бежит на фоне гаражей, потом сидит у брата в части, брат пялится в телевизор (на экране “Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен” — ничего случайного!)…

На вопрос: “Ты бегаешь?” — Шультес говорит: “Нет, не бегаю”. Зачем врет?