Новый мир для лиловой Кошки

Знал ли Ассавирг о чьей смерти грезит его подневольная сообщница? О да! Её ненависть ощущалась почти материальной, щекотала нервы, задевала что-то глубоко внутри, чему он не помнил названия. Эту ненависть он взрастил сам, понимая, что задуманного им не совершить без той ярости и решимости, что пылала сейчас в её глазах. Верховный стал для девушки лишь препятствием на пути, преградой отделяющей её от вожделенной цели. И именно он был этой целью. Боялся ли он её? Нет. И не потому, что считал себя неуязвимым, или Тоню слабой. Просто он с некоторых пор ничего уже не боялся. Последний страх изжил себя, когда бывший киерант спустился в Чертог Сумеречного, отдавая себя во власть бога хаоса. Оттуда он вернулся совершенно другим, свободным от тех эмоций, которые питали его сущность долгое время. Он по прежнему хотел смерти своего отца, но причины теперь уже были совершенно другие. Эта смерть необходима этому миру. Возможно и его тоже. Будет так как должно.

Убить жрецов, молниеносным импульсом остановив сердца, усыпить учеников, заняло у него доли секунды. Антонина устремилась к Верховному и он шагнул следом, прикрывая, как обещал, замыкая помещение, чтобы сюда раньше времени на налезли те, кто чтёт себя слугами Сумеречного, а на деле лишь лижет задницу зажравшемуся от власти старику.

Как же тот испугался! Ударив по стремительной фигурке девушки так, что даже Ассавирга чуть не смело с ног, правитель Вэльдегарда смотрел, как она, словно стальной клинок, легко вспарывает плотную волну его магии, напитывается ею, не останавливаясь, не размышляя. Идеальное оружие в руках Бога покинувшего этот мир. Поняв, что именно собой представляет, идущая за его смертью, девушка, не прекратил атаковать. От сорвавшейся с цепи магии плавились стены, крошился под ногами камень, Тибуса заламывало и пригибало к полу, а Тоня лишь заполыхала чистой незамутнённой ненавистью и перешла на бег. Тонкая рука выхватила отданный им кинжал. И тут Тибус почувствовал, как сквозь его щиты, наложенные на этот зал ломится уже знакомая ему слаженная сила двоих оборотней. Он упал на колени, выкладываясь на полную, чтобы не позволить им прорваться сюда раньше времени.

— Девочка, зачем тебе это? Ты ведь не его кукла, не Тень. Служи мне и станешь владеть этим миром. — заскрежетал голос его недоотца, когда Тоня вскинула карающую длань. Старик смотрел ей в глаза, пытаясь подчинить, ещё на что-то надеясь.

Та, кого, как оказалось, сам Сумеречный, помог ему выдёрнуть в этот мир, замешкалась, поведя плечами, словно стряхивая с них чужую волю.

— Я никому не служу. — тихо произнесла она и всадила тонкое лезвие в чёрное гнилое сердце. Храбрая девочка, не отворачиваясь, смотрела прямо в затухающие бесцветные глаза того, кого бог хаоса приговорил к казни.

А в следующий миг по щитам ударил кто-то несоизмеримо сильнее. Айсар Лэардо пришёл на помощь своим сыновьям. Что ж ожидаемо. Из последних сил сдерживая отрезающий их от мира купол, Ассавирг смотрел, как разворачивается к нему та, кого он без зазрений совести направил на нужную жертву.

Теперь она шла к нему, как он и ожидал. Улыбнулся криво, чувствуя, как стекает по губам тонкая струйка крови. Ну попробуй, девочка.

— Признаю твою клятву выполненной, Антонина. Ты свободна. — произнёс он положенные слова, исполняя свою часть.

Между ними оставалось несколько шагов, когда его защита дала трещину под сокрушительной атакой потомков демона. Ещё миг и за спиной девушки вспыхнул портал и оттуда выскочили братья Лэардо. Быстро же они вернулись, он надеялся, что их дольше по чужому миру будет носить.

— Тоня. — воскликнул один из близнецов и она пошатнулась.

В зелёных глазах вспыхнула боль и отчаянная надежда, соперничающая с неверием. И то огромное, обжигающее, жалящее своей мощью, незнакомое ему чувство, которое могло быть только любовью. Почти завидуя, Ассавирг, видел как исказилось её лицо, как выпал из ослабевших пальцев его собственный кинжал. Впитывая чужие эмоции, такие яркие, бьющие наотмашь эмоции, он на доли секунды забыл обо всём. А дальше ему в грудь вонзилась сокрушительная мощь чужого смертельного заклинания. Значит и его смерть должна была быть. Жаль. Только недавно он понял, что и не жил.

Она всё ещё смотрела на своего врага, чувствуя как заходится сердце от вытягивающей жилы надежды. Голос Зака пробил её сознание током и Тоня остановилась, забыв куда шла, чью жизнь хотела отобрать. Всё потеряло своё значение, кроме этого голоса. Даже то, как дёрнулся стоящий на коленях Ассавирг и исказилось его бледное лицо, прежде чем он начал заваливаться, одновременно тая, исчезая из реальности, не зацепилось за её восприятие. Кошка стояла, ссутулившись, сжимая кулаки и боясь повернуться. По щекам бежали обжигающие слёзы и её трясло, как в лихорадке.

— Тоня, девочка наша, прости нас. — на плечи легли подрагивающие большие ладони, и она как-то разом ощутила, как перегорело что-то внутри. Пресыщенное чужой агрессивной магией, тело начало оседать на пол, не в состоянии справиться с новым потрясением.